- Любопытно, – качнул головой воин. – Жаль, что нельзя увидеть, как это диковинное жилище устроено.
- Ну почему нельзя? – настроение у меня было самое озорное – еще бы, целую бутылку эля вылакала. – Сейчас поглядим.
Я осмотрелась и потащила своего невольного спутника к огромному дереву возле пекарни Фернов. Воин, к его чести, вырваться не пытался, только что-то бормотал про неприличную ситуацию. Ха! Ты просто не знаешь, насколько неприличной я могу быть!
Мой прадед Никодим Ферн жил в доме на дереве последние двадцать лет. Именно столько он собирался помереть. Я была немало удивлена, застав его после своего весьма длительного отсутствия весьма живым и совершенно не изменившимся.
Я подбежала к дереву, подняла лицо вверх и заорала:
- Дедушка Ни-и-ик! Я вам гостя привела!
Лицо ниххонца страдальчески искривилось, он что-то прошипел сквозь зубы и принялся озираться, явно планируя бросить ненормальную бабу в одиночестве, но не успел: сверху уже упала веревочная лестница.
- Не переживайте, дедушка любит гостей, – ободрила я мужчину. – Ну же, полезайте.
- Дамы вперёд, – процедил воин, поправляя заплечный мешок.
- Проверяете лестницу на прочность? Здравый подход, – одобрила я и, задрав юбку почти до бёдер и закрепив ее край на поясе, споро полезла вверх.
От чего я так и не смогла избавиться со времен своей графиньской жизни, так это от любви к красивому белью. Ниххонцу было на что поглазеть. Мой покойный муж всегда говорил, что у меня идеальные ноги, а чтоб вы знали – он был очень придирчивым. Ну а ноги в чулках из льерского шёлка не могли не становиться ещё красивее, особенно учитывая их стоимость.
Ниххонец все же поднялся следом за мной. Видимо, бросить меня сейчас было ещё позорнее, чем заваливаться в гости к незнакомому старику. И взгляд у него был мне очень хорошо знаком: в нем просматривался явный мужской интерес. А я знала, что мои ноги – это неплохое оружие!
Дед Никодим маленького роста, ниже невысокой меня. Я даже представить не могу, сколько ему лет. В детстве я часто у него бывала, да и теперь забегала со всякими вкусностями, поэтому меня он любил.
- Лина, птичка моя, хорошо, что навестила старика, – поприветствовал он меня. – Представь же своего юношу.
- Эээ... – я вопросительно оглянулась на ниххонца.
- Акихиро Кио, господин, – ниххонец склонился в глубоком почтительном поклоне.
- Оу, – дед выглядел смущенным. – Никодим Ферн, прадед этой прелестной птички.
- Дед, Ак... Акх... Хиро очень любопытно, как устроен дом на дереве. Покажешь?
- С превеликим удовольствием!
Старичок сцапал ниххонца за широкий рукав и потащил ещё в дом, а я села на деревянную площадку и свесила ноги вниз. Все птицы любят высоту. Я тоже люблю. Правда, почему-то голова начала кружиться и подташнивать, но если вниз не смотреть, то и ничего.
Не знаю, сколько прошло времени, я, кажется, даже задремала, во всяком случае, когда слева от меня опустился дед, а справа – Хиро, уже было почти темно.
- Лина, птичка, а теперь проводи юношу в гостиницу, – мягко напомнил дед. – Он голоден и устал с долгой дороги.
- Ладно, – вздохнула я. – Он сам хотел посмотреть гнездо.
- Хороший мальчик. Как тебе это удаётся?
- Что это?
- Находить таких людей? Твой муж, теперь вот Акихиро…
- Дед, мой муж не был хорошим человеком, – грустно напомнила я, поднимаясь на ноги и замечая, что юбка все еще подобрана. – Он был убийцей, и за это ему отрубили голову.
