Птифур. Шоколадное сердце кондитера - страница 20

«Мы ведь семья. Мог и поделиться со мной своими переживаниями», – обидевшись, подумала Лида, разглядывая других гостей, и, на секунду поймав на себе взгляд одного из них, воскликнула:

– Это он!..

Она захотела остановиться, но Зефир, приложив небольшие усилия, вновь закружил ее в танце, недовольно глядя на подопечную.

– Ты специально мне на ухо закричала? Еще и ногу отдавила…

– Нет-нет, я не… – Лида вдруг вспомнила, что так и не рассказала о том, что с принцем Безе познакомилась не сейчас, а несколько дней назад. И пообещала никому об этом не рассказывать. – Просто кое-кто на меня пялится.

– Пялится?.. Кто?

– Вон там, рядом с дамой во всем красном, – попыталась объясниться Лида. – Видишь?..

Зефир прищурился, пытаясь разглядеть того, о ком говорила Лида. И когда их взгляды встретились, таинственный гость, одетый во все черное, тихо покинул свое место, направляясь куда-то к выходу.

– Точно он?

– Точно. Знаешь, кто это?

– Да, знаю. Максим Горький. Такой же, как и Ваня. Первый в своем роду, кто смог заключить контракт. Поговаривают, что он очень талантливый и уже через год сможет поселиться во дворце.

– Поселиться во дворце? А так можно?

– Можно, если Ее Величество даст добро. Поговаривают, что он ее фаворит.

«Так поэтому он был в садах вместе с принцем?»

Внезапно музыка стала стихать, танцующие остановились.

– Прошу вашего внимания, господа и дамы! Король Миндаль и королева Ваниль готовы представить двору дебютантов!

Карамельный зал утонул в мелодичных хлопках аплодисментов.

Лида почувствовала, как от волнения у нее затряслись коленки, и все остальное отошло на второй план. Наконец-то настал час ее дебюта!

Она стояла перед королем и королевой, держа в руках хрустальную вазочку с домашней пастилой – ее подарком для правящей семьи королевства. Именно пастилу ее прадед Иван Воздушный – первый в их роду – подарил королю и королеве в день своего представления ко двору, получив признание короля и уважение всего двора.

О своем прадеде Лида знала лишь по рассказам мамы и бабушки, ведь сама она родилась спустя много лет после того, как Иван Воздушный умер. Но по словам тех, кто его знал, Ванечка, – как многие его называли и до сих пор продолжают называть, – был прирожденным кондитером. И пусть в мировой истории своего следа он не оставил, для многих людей Иван Воздушный продолжал оставаться образцом трудолюбия и таланта.

«И я ничуть не хуже!» – уверила себя Лида, расправляя плечи.

Волнительная дрожь в коленках уже прошла, Лида чувствовала себя увереннее в шеренге таких же, как и она, дебютантов. Ведь, в конце концов, волнение в такой ситуации было вполне естественным как для нее, так и для остальных дебютантов, которых, к слову сказать, вместе с Лидой насчитывалось аж семь штук. Много это было или мало, Лида не знала, но, стоя в одном ряду вместе с ними, она испытывала гордость за саму себя.

Справа от нее были юноша и девушка ее возраста, пшеничного оттенка волосы выдавали в них людей. «Близнецы или погодки?» – задалась Лида вопросом, заметив их схожесть. В том, что эти двое имели близкое родство, она даже не сомневалась.

По левую руку от нее стояли исключительно птифурцы, и Лида оказалась на стыке представителей двух миров.

Самая крайняя девушка была макадамийкой и выделялась среди остальных высоким ростом, широкими плечами и внушительной осанкой. Волосы у нее были гладко зализаны на макушке и заплетены в толстую косу цвета грецкой скорлупы. Ни на чем и ни на ком не фокусируя взгляд, она смотрела прямо перед собой, гордо вздернув подбородок. Лиде даже показалось, что девушка – спортсменка, уж очень примечательна была ее выправка по стойке смирно.