– Надо их как-то лечить.
– И придумали Быка.
– Да. Он воет, и раны, нанесенные этим Быком, начинают заживать.
– Ужас. Неужели это правда?
– Что? Что так бывает, или что раны действительно заживают?
– Второе.
– Теоретически вполне возможно. Единственное, что меня смущает, это глубина ран. Неужели могут быть такие глубокие болезненные раны, что захочется слушать этот вой, чтобы такая рана зарубцевалась? Неужели они – сейчас я имею в виду уже этих Варвар… этих варваров – так обижаются, если не услышат ответ на пароль:
– Только с моего разрешения.
– Скорее всего, наоборот, – ответила София. – Именно для того, чтобы приучить их к культуре, чтобы люди понимали важность этого Пароля:
– Только с моего разрешения.
– Почему же тогда они так делают?
– Забывают.
– Что?
– Забывают спросить Пароль.
– А когда вспоминают – всё уже кончено. И чтобы напомнить – пусть и с опозданием – ученые придумали этого Быка, – констатировала Даша.
– Думаю, не для этого, – возразила София. – Бык сделан для того, чтобы сделать саму рану. Ведь им же ж всё по барабану, как говорят некоторые подполковники, муштруя солдат. А надо, чтобы люди поняли:
– У вас рана. – Только вы ее просто не замечаете.
– Бык воет и униженный, и оскорбленный начинает понимать, что был, действительно, ранен, а теперь излечился.
– Умный народ.
– Не такой умный, как кажется. Ведь это складывалось веками. А потом родится какой-нибудь Ньютон, обожрется яблок, и чтобы как-то оправдаться, захватывает себе все сделанные до него наработки. Так что Бык – это общечеловеческое достижение. Как и Законы Ньютона.
– И мы должны его испытать, – резюмировала Даша. – Мне кажется, я бы лучше полетела на парусной птице с утеса над морем.
– Я бы даже над пропастью, – сказала Со. И добавила: – не могу поверить, что они так бесчеловечески относятся к людям.
И действительно, все оказалось значительно проще, чем они думали. С одной стороны, проще, а так-то конструкция была довольно сложной.
Софию уложили на помост, задрали платье, а сверху по конструкции на нее забрался большой черный бык. Так-то, без конструкции, его тяжести никто бы не мог вынести.
Вот это произошло в их первую поездку. А теперь они ехали отомстить за все нанесенные им здесь оскорбления.
А чтобы никто не знал, решили нанять киллера. Одного, но способного справиться, если не со всем поселением, то хотя бы перебить часть. И обязательно:
– Атамана, Варвару, Сикорского и Голиафа.
Никто не нашел Дашу и Софию, а Голиаф нашел. Он сел под деревом и запел своим пискливым голосом песню про двух девушек, которых он очень любит, но не знает, где их найти. Но однажды ему очен-но повезло. Он сидел под высоким деревом и мечтал. И мечты сказали ему:
– Далекое бывает очень близко. – Так близко, что не всякий может его увидеть.
Срублю-ка я это большое дерево, и посмотрю, кто там живет. Что за диковинные птицы.
И он начал методично рубить дерево саблей.
В конце концов, девушки не выдержали, и закричали из-за ветвей:
– Окей, окей, мы спускаемся!
– Кажется, птицы разговаривают, – сказал Голиаф и осмотрелся по сторонам.
– Он притворяется, или не понимает, что мы здесь? – спросила Даша.
– Скорее всего, он заметил нас, а сейчас, скорее всего, пугает, – ответила София.
– Значит, он не срубит дерево до конца, и мы не упадем?
– Скорее всего.
– Мы высоко сидим, мне страшно.
– Мне тоже. – И они закричали:
– Хватит, хватит, – мы сдаемся.
