Паша никогда за свою жизнь не бывал в таких государственных учреждениях, поэтому немного волновался.
– Простому мещанину, как мы с тобой, лучше никогда в таких заведениях не бывать, – увлечённо рассказывал Валерка, корча из себя бывалого. – Никто и никому там не поверит на слово, не проявит к тебе уважения, будь ты хоть лауреатом Нобелевской премии в области науки и техники, в информации которого они сами сильно заинтересованы. Для них ты просто рабочий материал. Будешь молчать или врать, что ещё хуже, начнут бить, а то и пытать.
– Ладно тебе, Валера, страхи-то на меня нагонять. Какое они имеют право меня пытать? Да и за что, собственно? Я же ничего не знаю, у меня просто там галлюцинации начались.
– Вот и расскажешь им про них. До последнего глюка всё расскажешь, иначе не выйдешь оттуда, – сказал как отрезал водила с чувством выполненного долга…
…После того, как Паша по несколько раз всё подробно рассказал, его попросили недолго посидеть в маленькой комнатушке без окон, со столом посередине, одним стулом и дверью, которую закрыли с обратной стороны на ключ. Минут десять Паша смотрел на голые стены и белый потолок. Потом ему надоело их изучать. Он как-то почувствовал, что всё это время за ним кто-то наблюдает, как за подопытным кроликом. Подошёл к гладкой стене и прильнул к ней лбом, приложив ладони к вискам, загораживаясь от света лампы.
– Виктор Сергеевич, а я вас вижу. Мне долго ещё здесь сидеть? – постучал он в стену, увидев босса, указывающего с обратной стороны на него пальцем и что-то объясняющего двум мужчинам в светлых гражданских рубашках, поверх которых на кожаных ремнях у них под мышками висели пистолеты в кобурах. У чекистов отвисли челюсти и захлопали веки глаз. Один из них, видимо, самый главный, быстро опомнился и забежал к Паше в комнату, не обращая на него самого совершенно никакого внимания.
– Всё нормально, ничего не видать. Ну-ка, Степаныч, покривляйся-ка здесь перед нами… Тебя Паша зовут? Я Волков Дмитрий Николаевич, можно просто Дима. Витёк, – обратился он к начальнику инспекции электросвязи, – выйди и встань так, чтобы одновременно видеть и Степаныча, и нас… Ну-ка, скажи, чего он сейчас там перед нами выделывает?
– Улыбается, рукой машет. А сейчас уши себе оттопырил и язык высунул. Вот так, – показал Паша на себе, оттянув руками уши.
Виктор Сергеевич недоумённо пожал плечами и кивнул головой в знак подтверждения.
– Ничего себе, всё правильно. И давно у тебя такие способности? Или это всё после той встречи, из-за которой ты так поседел?
– Не знаю, наверное…
– Эх, ай-яй! А, мужики?! Вот это фокусы! Пойдёмте в кабинет… Ну ты даёшь, парень. Это у нас такое Зеркало Гизелла в стене сделано – стекло с прозрачностью только в одну сторону. А ещё чего-нибудь умеешь? Людей лечить не пробовал? – удивлялся главный.
– Не-е, не пробовал, но больные места вижу, они тепло излучают. Это что-то вроде тепловизора у меня, – всё больше начинал смелеть Паша в этом обществе.
– Да-а? Ну-ка, скажи, например, чего у меня? – спросил второй КГБэшник.
