С большим трудом, нелегальными путями он достал-таки счётчик Гейгера. Во время излучения радиации не было.
«Всё, тупик! Башка уже вспухла, мозги кипят. Помощник нужен, свежие мозги. Хм, где бы его взять? Кому вообще можно доверить такую страшную тайну?», – рассуждал он.
Перебрав в памяти всех друзей и знакомых, оказалось, что таковых у него и нет вовсе.
«Коля Чупарин, приятель по научно-исследовательскому судну? Но он живёт далеко, аж в Молдавии, – перечислял он всех более-менее близких друзей.
Был у Павла ещё один друг, с детства дружили, но Павел давно с ним не общался и не знал, насколько тот изменился за эти годы, и можно ли ему теперь вообще что-либо доверить.
«Да, пожалуй, придётся рисковать, без помощника не обойтись. Опять заканчивается отпуск, а результаты остаются нулевыми. Через неделю надо возвращаться домой. На будущий год обязательно возьму с собой помощника, – размышлял он перед сном. – Вот уже второй год, как затворник, безвылазно сижу в этой деревне. Может быть, это души моей бабушки с дедушкой ищут связи со мной? Они ведь где-то здесь захоронены. Даже страшно становится, уже не знаешь, на что и подумать. А может, это Они, те самые шаровые молнии, свидетели зарождения новой цивилизации, которые о какой-то особой моей миссии говорили?»
Лаборатория у Павла была серьёзная, позволяла записывать звуковые сигналы сразу на многих частотах, которые он разбросал по всему диапазону от инфра до ультра. Проснувшись и прокручивая на своей аппаратуре все эти частоты, он не видел ни одного маломальского всплеска сигнала ни по амплитуде, ни по частоте, ни по фазе.
«Чудеса да и только! Уже и на длинных волнах следил, даже в средние частоты залезал – ни-че-го», – он просмотрел уже два раза весь звуковой диапазон, пришлось его исключить.
Вскоре появилась ещё одна проблема – любопытные соседи. Уже больше недели Павел практически не спал, только вот эти злосчастные два часа, с двадцати двух до ноля. Готовить умел плохо, да и времени не было. Яйца, кофе, сигареты. Осунулся, оброс щетиной. Никуда не выходил, и свет в окнах у него горел всю ночь. Пришёл однажды с визитом сосед, что жил через дорогу, Иван Фёдорович, одинокий инвалид лет под восемьдесят.
– Доброго здоровьичка, Пал Стимыч, – кланяясь в пояс градусов под сорок, сняв кепку с головы, приветствовал его сосед.
Павлу пришлось угостить и самому выпить с гостем коньяку. «Ладно, хоть на чердак, где у меня лаборатория, не может с одной ногой подняться», – ворчал про себя Павел.
Как-то вечерком глянул в окно: «О-о, костыляет! Повадился, гость дорогой. Коньяк, что ли, ему мой понравился?»
Не успел Иван Фёдорович ещё и порог переступить, как Павел сразу ему бутылку коньяка всучил.
– Извини, Иван Фёдорович, я писатель, книгу пишу. Как раз сейчас вдохновение пришло. Некогда, извини.
Главной задачей было найти способ не засыпать во время генерации. «Да, но как это сделать, не зная вида излучения?»
Чего он только не пробовал – подключал к себе несколько заряженных конденсаторов, которые синхронно через полминуты поочерёдно разряжались на его тело во время сна. Было довольно ощутимо, и он просыпался на какое-то время, на несколько секунд, может быть.
«Нет, этот вариант тоже отпадает. Состояние сомнамбулы радости что-то не доставляет».
Единственное, что более-менее подходило, это обкладка головы льдом. Весь день он намораживал его в допотопном холодильнике, и к десяти вечера накапливалось около трех кило, которые он заворачивал в марлю и надевал себе на голову, как чалму. В сон страшно клонило, но соображать всё-таки было можно. По мере таяния льда эффект терял свою силу. Этих трёх килограммов ему хватало минут на восемь-десять.
