– Отдадим, как не отдать, – пожала плечами женщина, – ты же не отказываешься. А то, знаешь, как бывает?
– Что вы, тетенька, я не отказываюсь! – В голосе Ларисы прозвучали панические нотки.
– Вот и хорошо. Будем оформлять, – довольно улыбнулась медсестра и успокоилась – проверка окончена.
– Спасибо, – растерянно сказала Лариса. Она мало что поняла, кроме того, что она таки родила и мама может помочь. Что ж, будем ждать маму…
– Если что-то понадобится, я на посту в конце коридора. Бывай, мамочка. – С этими словами старшая медсестра вышла, плотно прикрыв за собой дверь отдельной VIP-палаты, которая, по правде говоря, отличалась от обычной только тем, что была оклеена обоями, на окне висели чистые занавески, да небольшой коридорчик заканчивался туалетом и душевой кабинкой. Но Ларису мало волновала убогость ее апартаментов. Насытившийся Дема задремал. Молодая, очень молодая мама аккуратно, почти не дыша, положила его в высокую пластиковую колыбельку, достала мобильник и попыталась позвонить Паше. Уже, кажется, в шестой раз. Или в восьмой. Телефон не отвечал. Девочка свернулась на койке клубочком и беззвучно горько заплакала.
* * *
Заведующий родильным отделением, доктор Семенов задумчиво смотрел в окно. За его спиной стояла та самая старшая медсестра.
– Паша, говоришь? Одноклассник? Значит, тот самый. Павел Дягилев. Забавный паренек. Появился здесь с букетом цветов, похоже, с ближайшей клумбы. Я уже хотел над ним подшутить… А он вдруг осел на пол – и привет.
– Тебе известно, в каком он состоянии? – тихо спросила медсестра.
– Состоянии? В отличном состоянии, – пожал плечами доктор. – Ему хорошо. Он теперь ангел. Если там, – завотделением ткнул пальцем в потолок, – его приняли…
– Бедная девочка. Как думаешь – сказать?
Доктор размышлял меньше минуты.
– Пока не стоит, – решил он, – а то еще молоко пропадет. Пусть окрепнет. С мамой поговорим. Мама у нее – тетка хваткая и без сантиментов, я с ней тут пообщался. Ей можно смело сказать даже о конце света… Да.
– Сергей, что это? – прямо спросила женщина. – У тебя есть хоть какая-то информация?
– Та же, что и у тебя. Люди умирают. Причины неизвестны. Анищенко проводит совещание за совещанием, крутится по больницам, но увы и ах! Пустые слова и никакого толку.
– Ну хоть какие-то мысли у тебя есть?
– Я хирург, а не вирусолог. Какие у меня могут быть мысли?
– То есть непрофильные лекции ты просиживал в ближайшем пивбаре, – ехидно сказала медсестра. Солидное преимущество в возрасте давало ей право на некоторую фамильярность по отношению к начальству. И то сказать, начальства она на своем веку перевидала всякого. Этот – уже пятый. А она все тут, и все в той же должности. И быть ей тут до пенсии. Если, конечно, конец света не настанет раньше.
– Объяснить, что происходит, я тебе не смогу. – Доктор Семенов, похоже, ничуть не обиделся. Даже не заметил колкости в свой адрес. Он смотрел сквозь тройные стекла на улицу, но вряд ли что-то видел. – Поумнее меня люди пока ничего не объяснили. Есть только способ, которым распространяется эта зараза.
– Воздушно-капельным?
– И им тоже.
– Аааа…
– Вот тебе и а! Главное не способ. Главное, что быстро!
– И что же делать? – Старшая медсестра округлила глаза.
– Совет прост до безобразия – хватай в охапку дочку, зятя, внуков и рви отсюда когти пока не поздно.
– Это куда ж мы, по-твоему, всем табором? К мужниной родне?
