20 мая
16.12
Лучинский ввалился в бунгало, едва переводя дух. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Шестьдесят пять лет и пятнадцать килограммов лишнего веса сами по себе заслуживают внимания, а тут еще бокал «Б-52»[2] в баре пляжа на тридцатиградусной жаре. Но как отказать себе в маленьких радостях?
Павел Борисович вынул из холодильника бутылку «Перье»[3], сделал несколько жадных глотков и с облегчением плюхнулся на кровать.
Широкие лопасти вентилятора над головой энергично перемешивали кондиционированный воздух.
«Все-таки отдых – это тоже работа», – подумал Лучинский, ощущая, как постепенно успокаивается сердце.
Когда пульс вошел в привычные рамки, он стащил с прикроватной тумбочки ноутбук и, устроившись поудобней, откинул крышку. Красный кружок на голубой эмблеме скайпа тут же сообщил, что за последний час с ним трижды пытались связаться. Аватарка звонившего и его имя ничего не говорили Лучинскому, но просто так трижды за час никто звонить не будет. Он не без труда приподнялся, сбросил ноги на пол и, вернув комп обратно на тумбочку, нажал кнопку вызова.
Ответ не заставил себя долго ждать. В черном прямоугольнике экрана проявилась импозантная блондинка со стянутыми в пучок волосами.
– Здравствуйте, Павел Борисович! Спасибо, что перезвонили. Меня зовут Кристина.
Лучинский поспешно изменил ракурс камеры, чтобы в кадре осталось только его лицо. Обнаженный торс, заплывший жиром, импозантным блондинкам показывать не следовало.
– Мы знакомы? – спросил он.
– Вряд ли. И, тем не менее, у меня… точнее, у того, кого я представляю, есть к вам просьба. Просьба очень серьезная.
– В чем же она заключается?
Лучинский потянулся за минералкой, на сей раз не слишком заботясь о том, чтобы невыигрышные части тела оставались вне кадра. Блондинка, заводящая такой разговор, – уже не блондинка, а деловой собеседник.
– Вы – председатель жюри премии «Мастер». Я не ошибаюсь?
– Нет, не ошибаетесь.
– В таком случае, вот в чем суть нашей просьбы: в шорт-лист «Мастера» должна войти книга Сергеева.
Павел Борисович чуть не поперхнулся.
– Вы шутите?
– Ни в коей мере.
«Я думал, такие персонажи вымерли в конце девяностых, – подумал Лучинский. – Кстати, что еще за Сергеев вообще?»
Он не закончил разговор прямо сейчас лишь потому, что всегда был галантен с дамами. Особенно интересными.
– Девушка, – в голосе критика появились покровительственные нотки. – Передайте тому, кто поручил вам это дело: литературный мир – не воинская часть. Здесь приказам не подчиняются. И потом, вы опоздали. Шорт-лист «Мастера» был утвержден перед моим отъездом.
– Утвержден, но не опубликован.
– Да какая разница! Вы не поняли? Жюри подвело итоги, они внесены в протокол.
– Разве протокол нельзя переписать?
– Всего хорошего. – Лучинский потянулся к клавиатуре. Слушать подобный бред, пусть даже от красивой женщины, смысла не было. Совсем офонарели нувориши.
– Подождите! – Кристина подняла руку. – Я хочу показать вам один документ.
Она поднесла к камере нечто, выглядевшее официальным бланком.
– Что это?
– Представление к государственной награде. Медали ордена «За заслуги перед Отечеством» третьей степени. Здесь стоит ваше имя. Посмотрите внимательно.
Лучинский всмотрелся – и опешил.
– Я… награжден?
