– Сколько вам нужно?
– Да не мне – тебе. Высадим мы тебя у «Старой мельницы», а на обратном пути заберем.
– На обед хватит, – бодро заверил Яковлев.
– Только не ешь ложками черную икру, – посоветовал Вячеслав Иванович.
Турецкий подвел итоги совещания:
– В первую очередь нужно будет проверить двоих предпринимателей: кого мэр вычеркнул и кого вписал. Потом займемся двоими другими. Это относится к Поливанову-старшему. Что касается сына, то нужно последить за освободившимся наркоторговцем, и внимательно просмотреть дела, которыми он в последнее время занимался.
Володя спросил:
– Разве мы не на моей машине поедем?
– Нет, сегодня – на казенной. И вообще, как будем добираться в Зеленодольск, где нам придется дневать и ночевать, еще не раз обсудим. Если с первого дня начали следить, значит, там все повязаны. Галочка, ты как свой человек в прокуратуре тоже поедешь с нами…
Глава 9
В европейской глуши
Григорий Балясников был разбужен в своей люксембургской квартире телефонным звонком из Зеленодольска. Услышав невнятный спросонья голос, Ростислав Ладошкин сказал:
– Извини, совсем из головы вылетело, что у вас на два часа меньше.
– Сейчас даже по вашим меркам рано. Чего надо? – вместо приветствия буркнул Григорий.
– Знакомлю с ситуацией. А ситуация такая, что из-за этого договора дирекция подала на твоего Охапкина в суд.
– Погоди, погоди. – Балясников мигом перешел из сонного состояние в бодрое. – Во-первых, он такой же мой, как и твой. Во-вторых, на каком основании они к нему цепляются?
– Якобы он скреплен недействительной печатью, которая была украдена из приемной. Поэтому заводские называют договор фиктивным.
– Слава, что печать украдена, это я и без тебя прекрасно знаю. Я не пойму другого – как они подали в суд. Ведь иск подается по месту жительства ответчика. А Охапкин прописан у черта на куличках, где-то в Сибири.
– В Хабаровском крае. Туда и подали.
– Хорошенькое дело. Что-то я не врублюсь.
– Вот я и объясняю. Здесь тебе лучше не появляться.
– То есть?
Ростислав начал терять терпение от бестолковости собеседника:
– Если Охапкина объявят в розыск, то рано или поздно поймают. Тем более что особых оснований прятаться у него нет. Тогда на первом же допросе он сдаст тебя с потрохами.
– Его еще найти надо.
– Рано или поздно найдут. Костя – человек простой и считает, что «во глубине сибирских руд», он неуловим. А это не так.
– Получается, вам тоже валить надо.
– Нам-то с какой сырости? – усмехнулся Ладошкин. – Мы люди маленькие, лаптем щи хлебаем. Пакетами акций не владеем, договоров не подписываем.
Некоторое время они поговорили в таком духе, после чего Григорий сказал, что пора закругляться – ему жалко денег собеседника.
Он давно почувствовал, что с его союзниками каши не сваришь, те ведут двойную игру. Прямых доказательств двурушничества у него не было, но интуиция в таких делах редко подводила Балясникова. Хотя Анатолий и Ростислав по-житейски хитры, особенным умом не блещут, действуют весьма примитивно. Весь расчет у них сделан не на тактику, а на силу. Если бы эти костоломы уговаривали его приехать, опытный Григорий с места не тронулся бы. Но когда Балясникова предостерегают, значит, нужно там появиться. Иначе он останется у разбитого корыта, а пирог поделят без него. Да и чего другого можно ожидать от этих мазуриков! Слишком уж они осторожны, полагаются больше на свою «крышу», чем на самих себя. Он-то хоть и живет в основном в Люксембурге, то есть находится в вынужденной эмиграции, а все равно больше них рискует. Как ни крути, у него контрольный пакет акций зеленодольского металлургического, он от имени завода заключил с Охапкиным договор о выполнении работ по обслуживанию и ремонту средств наружного наблюдения и систем сигнализации. Во всех случаях отмываются его деньги. Если что – все замкнется на нем. А у Интерпола, как известно, длинные руки. Эти же придурки, его партнеры, надеются отсидеться в тени, как поется в известной песне, «под крышей дома своего».
