– Да, теперь я старик, капитан Мэллори. Теперь я бедный и грустный старик. Но я не всегда был таким. Когда-то я был помоложе, был богат и счастлив. Некогда я владел землей. У меня был надел в сто квадратных миль в самой прекрасной стране, которую даровал Господь Бог людям, чтобы те любовались ею. До чего же я любил эту землю! – Старик засмеялся, проводя рукой по густым, с проседью волосам. – Конечно, как говорится, своя рубашка ближе к телу. Я свою землю называю прекрасной, а каперанг Дженсен назвал ее «чертовой скалой». – Он улыбнулся, заметив смущение Дженсена. – Но мы оба зовем эту землю остров Наварон.
Пораженный, Мэллори посмотрел на Дженсена. Тот кивнул:
– Семейство Влакос владело островом в течение многих веков. Восемнадцать месяцев назад нам пришлось спешно вывезти мсье Влакоса. Немцам не по душе пришлось его «сотрудничество».
– Да, мы были на волосок от гибели, – кивнул Влакос, – немцы уже приготовили мне и двум моим сыновьям местечко в каземате. Но довольно о семействе Влакос. Просто я хочу, чтобы вы знали, молодой человек, что я прожил на Навароне сорок лет и почти четыре дня составлял эту карту. – Он указал на стол. – Можете положиться на мою информацию и на сведения, приведенные в карте. Конечно, многое изменилось, но есть такие детали, которые остаются прежними. Горы, заливы, перевалы, пещеры, дороги, дома и, самое главное, крепость. Все это осталось таким, каким было несколько веков назад, капитан Мэллори.
– Понимаю, сэр. – Аккуратно сложив карту, Мэллори засунул ее под китель. – Большое спасибо.
– Это все, чем я располагаю. – Влакос побарабанил пальцами по столу и взглянул на новозеландца. – По словам каперанга Дженсена, ваши товарищи свободно говорят по-гречески, вы наденете платье греческих крестьян и получите фальшивые документы. Это хорошо. Словом, будете действовать на свой страх и риск.
Помолчав, он озабоченно прибавил:
– Очень прошу вас, ни в коем случае не прибегайте к помощи жителей Наварона. Немцы беспощадны. Если они узнают, что кто-то вам помог, то уничтожат не только этого человека, но и всех жителей деревни: мужчин, женщин, детей. Такое уже было. И может произойти снова.
– На Крите подобное случалось, – согласился капитан. – Сам тому свидетель.
– Вот именно, – кивнул Влакос. – А жители острова не имеют опыта партизанской борьбы. Где им было его набраться? У нас на острове немцы следят за каждым шагом его обитателей.
– Обещаю, сэр… – начал Мэллори.
– Погодите, – поднял руку Влакос. – Если вы окажетесь в безвыходном положении, можете обратиться к двум людям. На деревенской площади Маргариты, что у входа в долину, милях в трех к югу от крепости, под первым платаном вы встретите человека по имени Лука. Лука много лет был моим экономом. Он уже помогал британцам, каперанг это подтвердит. Ему можете доверить даже собственную жизнь. У него есть друг Панаис. Он тоже не раз был полезен.
– Благодарю вас, сэр. Я запомню: Лука и Панаис, деревня Маргарита, первый платан на площади.
– Больше ни к кому не обращайтесь, капитан. Только к Луке и Панаису, только к ним двоим, – повторил Влакос с мольбой в голосе.
Мэллори удивился озабоченности старика.
– Даю слово, сэр. Чем меньше людей нас увидит, тем лучше и для нас, и для ваших земляков.
– Надеюсь, – тяжело вздохнул Влакос.
Новозеландец поднялся и протянул руку.
– Вы зря беспокоитесь, сэр. Никто не увидит нас, и мы никого не увидим, – уверенно заявил он. – Нас интересует только одно – пушки.
