– Ты что-то задумала, – сказал он, пристально глядя на нее. – Уж не надуть ли меня?
Ее глаза мгновенно сделались пустыми.
– Оставь свои подозрения.
Уголки его губ тронула жесткая улыбка.
– Я немало натерпелся от тебя, Селия, – тихо начал он, – и не жалуюсь. Не думай, что я не знаю про твои шашни, – знаю, просто мне плевать. Но когда придет время отколоться от Ролло, ты должна будешь уйти со мной. Мы повязаны, так что не советую тебе финтить. – Он потер крыло носа указательным пальцем. – Не советую!
– Спокойной ночи, Майк, – сказала Селия, не двигаясь и не сводя с него глаз. – Не будь таким подозрительным.
Бутч в ответ ухмыльнулся:
– Сейчас уйду, только сперва…
Спрятавшаяся под лестницей Сьюзен Хеддер услышала громкий шлепок и следом тяжелый глухой удар, как будто кто-то упал. Она прижала руки к ушам, чтобы не слышать яростных, полузвериных рыков и хрипов.
Док Мартин нажал на кнопку звонка, вмонтированную в блестящий латунный диск. Где-то в глубине послышался трезвон, и тут же, словно по волшебству, дверь отворилась. На доктора с нескрываемым изумлением смотрел Длинный Том, швейцар Ролло, – угодливый, скользкий тип, лакейская душа.
– Куда в такую рань? – сказал он, заслоняя проход. – К нему нельзя. Скоро по ночам будут ходить… Ворвутся, разбудят, а ты отвечай!
Док Мартин презрительно фыркнул:
– Прочь с дороги, болван! Твой хозяин сам вызвал меня. – Отпихнув Тома, доктор прошел в холл и повесил на вешалку потертую шляпу-трильби. – Не знаешь, что с ним? Захворал?
Длинный Том смерил доктора недоверчивым взглядом.
– С ним все в порядке, – сказал он с какой-то затаенной грустью, – здоров как бык. Но раз он вас вызвал, так ступайте наверх.
– Зачем-то пригнал меня с утра пораньше… Что за человек! – проворчал док Мартин. – Не спится ему! Еще и половины десятого нет, кажется? – Он глянул на часы в холле. – Ладно, это я так. Сейчас поднимусь к нему. Небось еще в постели?
– Ну да, набивает брюхо.
Док Мартин поднялся по широкой лестнице, прошел по коридору к спальне Ролло и постучал.
Ролло сидел на гигантской кровати. Его жирную тушу со всех сторон подпирали подушки, живот утыкался в большой поднос с завтраком. Ролло на миг оторвался от еды, кивнул лысой головой и вилкой указал доктору на стул возле кровати.
– Садитесь, док. Хотите кофе?
– Нет, спасибо, – ответил доктор и с грустью заметил: – Завидую, что вы можете так есть. Я вот с утра даже думать не могу о еде, да и после ем без аппетита.
Ролло налил себе кофе.
– У вас, наверно, язва, – равнодушно обронил он. – Впрочем, не важно, мне надо поговорить с вами.
Док Мартин немного наклонил корпус вперед. При маленьком, сухощавом теле у него была непропорционально большая голова с высоким куполом лба. Глубоко посаженные, беспокойные старческие глаза смотрели с немым укором. Тонкий длинный нос словно бы намекал на аристократическое происхождение, а тонкие губы и квадратный подбородок выдавали твердый характер.
Лет пятнадцать назад док Мартин имел престижную частную практику на Харли-стрит. Но однажды он поддался минутной слабости – из сострадания помог попавшей в беду молодой женщине, – и кончилось все очень скверно. И вот теперь, в свои шестьдесят пять, док Мартин обслуживает Ролло. Он не только штатный врач клуба «Позолоченная лилия» (в таком заведении полезно иметь под рукой дипломированного медика, который не станет задавать вопросов), но и личный консультант Ролло, ценившего образованность и эрудицию дока: у самого Ролло не было времени обзавестись ни тем ни другим.
