Рэд покачала головой.
– Бывали в Лос-Анджелесе?
– Нет.
– Может быть, я свожу вас туда когда-нибудь. Кто знает…
Она усмехнулась:
– В Лос-Анджелес я бы с удовольствием.
– У вас ничего не пропало?
– Вроде бы нет.
Он опустил руку в боковой карман и достал часы. Это был ее «свотч».
– Как? – воскликнула она.
Он передал ей часы, и она надела их на запястье.
– Да, вы меня поразили.
– Вы меня тоже.
Вопреки всем своим принципам – и совету Рэкел, – она все же пригласила его на кофе, когда они вышли из такси и он проводил ее к дому.
Он погладил ее по лицу, перебрал пальцами волосы, взял ее руки в свои и, наклонившись, поцеловал в губы.
– Не сегодня. Сегодня мы выпили немного лишнего. Я хочу, чтобы, когда мы займемся любовью, это было что-то особенное.
Рэд закрыла за собой дверь, прошла по общему коридору, мимо прикованного цепочкой велосипеда, поднялась по лестнице и, только войдя в свою квартиру на третьем этаже современного дома у реки Адэр, с видом на Шорэмский порт, заметила на правом запястье браслет.
Тонкий серебряный браслет опоясывал руку удобно и изящно. Незаметно такой не наденешь. Когда же он успел это сделать? Наверное, перед самым расставанием, когда взял ее за руки?
И еще больше сбивало с толку отсутствие застежки. Браслет был цельный. Рэд внимательно его осмотрела, потянула, но так и не обнаружила никакого соединения. Присмотревшись, она обнаружила аккуратную гравировку: дама червей. И символ – сердечко.
Телефон пискнул, оповещая о поступившем сообщении. Рэд достала его и посмотрела на дисплей.
Если захочешь снять, придется подождать до следующего свидания.
Она набрала короткое XXX.
И почти сразу же получила ответ: XXX.
Пятница, 25 октября
Рэд сидела у крохотной стойки, с покрасневшими после бессонной ночи глазами. Болела грудь – слишком много сигарет выкурила. В квартире все перевернуто – обычное состояние. Под телевизором и стереосистемой валялись диски, CD и DVD. Надо бы прибраться, но в данный момент она даже и не думала об этом.
На экране лэптопа висела первая страница «Аргуса» с броским заголовком: Брайтонский ресторан уничтожен огнем. Ниже красовалась фотография «Куба Либре» в окружении пожарных машин, с закопченным красивым серым фасадом. На часах было 8.20 утра. В ожидании выпуска новостей Рэд смотрела телевизор, без аппетита отправляя в рот ложку за ложкой овсянку и запивая ее кофе. За окном лил дождь, отчего гнетущий вид с пожарной лестницей напротив казался еще более гнетущим.
Самоубийство? Нет, невозможно. Невозможно. Они просто ошиблись. Что бы ни случилось с Карлом, он не убивал себя. Он не мог этого сделать.
Рэд чувствовала себя ужасно. Октябрь всегда был самым суровым, самым тяжелым месяцем года, преддверием наступающей долгой зимы. А еще ее ожидал паршивый, безрадостный уик-энд. Карл предлагал поехать на выходные в какой-то отель в Нью-Форесте. Теперь об этом можно забыть. Разве что он каким-то чудом выйдет на связь.
Если же нет, то ее ожидал ланч с родителями. Одинокая бедняжка Рэд, ее успешная старшая сестра, счастливая в браке и беременная.
Она чувствовала себя неудачницей, «хромой уткой» в семье. В отличие от Марго, которая не только удачно вышла замуж за благополучного управляющего одного из лондонских хедж-фондов, но и сделала головокружительную карьеру в юридической фирме в Сити.
А еще надо составить описание безобразного домишки, в который нормального человека и пряником не заманишь. И жить дальше, прячась от своего бывшего.
