Во славу твою, Эстерси!
В этот раз я не придумывал каких-то эффектных заклинаний. Хватило лишь одного страстного желания прикончить прячущуюся тварь.
Я отдал всю накопленную печатью энергию обратно. Выплеснул вместе со своей ненавистью на энергетический план, избавился от нее целиком и полностью.
И рухнул на горящую дорогу, успев напоследок услышать страшный вопль боли и гнева.
Мир потух в моих глазах. А я сам неожиданно снова оказался в своем повторяющемся сне – на краю Мертвого плато.
Эстерси в этот раз смотрела на меня с улыбкой. Доброй счастливой улыбкой на прекрасном лице. Я засмотрелся, любуясь ее совершенством и безнадежно теряясь в восхитительных темно-синих очах…
– Иди, тебе пора.
Я открыл глаза.
Боль, мирно дремлющая рядом с моим телом, мгновенно проснулась и слилась с ним в единое целое. Лежать на горящем камне, оказывается, очень… очень неприятно…
Моих сил не хватило на крик. Их не хватило даже на то, чтобы перевернуться на бок, убрав обгорающую спину с уже прожегших куртку раскаленных булыжников. И тогда я просто заплакал, уставившись в черные небеса. От бессилия, боли и обиды на судьбу. Хотелось умереть или хотя бы снова потерять сознание. Но я мог только лежать, ронять злые бессильные слезы, слабо хрипеть и чувствовать, как медленно продолжает обугливаться моя многострадальная плоть.
Где-то далеко надо мной прозвучал легкий раскат грома. Затем еще один. А потом мне на щеку упала тяжелая прохладная капля.
Начался дождь. Странно холодный для этого времени года, остужающий раскаленную дорогу и немного притупляющий боль.
– Спасибо, Эстерси… – прохрипел я. Не уверен, правда, что это точно дело рук богини, но поблагодарить не помешает.
Избиваемый холодными каплями, я сумел собраться с появившимися невеликими силами и перевернулся на бок, застонав от боли, когда кое-где отодралась приставшая к камням кожа. А затем упал на живот, прямо в облака пара, поднимающиеся от остывающих под дождем булыжников… и все же снова потерял сознание.
Следующее мое пробуждение было не намного приятнее предыдущего. Сгоревшая спина заставляла скрипеть зубами и корчиться от боли. Пострадавшая от лежания на не успевшем остыть камне щека вторила ей со страшной силой.
Но тело успело восстановить запас энергии, позволяя немного передвигаться. Маги все же – самые живучие существа в этом мире…
Стиснув зубы, я приподнялся на дрожащих руках. Обвел окрестности мутным взором, благо уже наступал рассвет.
Лес вокруг дороги засох, листва облетела. Не знаю, произошло это в один момент или продолжалось в течение ночи, но факт был налицо – вокруг меня теперь стояли только голые стволы деревьев – высохшие, почти черные, с отстающей местами корой.
Все было усыпано промокшими под дождем пожелтевшими листьями. Они валялись на земле, устилая ее сплошным покрывалом, усыпали дорогу, прикрывали собой мой рюкзак и тушу лошади.
Устав, я снова опустился на камни. В голове стоял туман, тело корежило от боли и лихорадки, но Красавицу я все же успел пожалеть. Бедняжка…
Все так же лежа на дороге, я принялся за лечение. Благо это действие в ходе многочисленных применений уже было отработано мной до такой степени, что почти не требовало напряжения мысли.
К тому времени, когда солнце начало проглядывать сквозь облетевшие кроны деревьев, я уже мог немного ползти. И я пополз – сначала к валяющемуся рядом мечу, потом – к рюкзаку, а затем уже просто в лес, подальше от дороги. Мой затуманенный мозг не особо понимал, куда я двигаюсь, не брал в расчет, что позади остается борозда из потревоженных листьев… Он просто помнил, что болезнь и раны нужно пережидать в укромном месте, и гнал меня как можно дальше от дороги и людей, которые могли бы заметить там мое израненное тело.
