– Можешь не отвечать, – женщина быстро парировала молчание Дениса. – Скажи, как ты вообще?
– Я? В каком смысле? – Денис искал взглядом хоть кого-то рядом, чтобы показать свое удивление и негодование. Это было что-то запредельное: его мать лежит в палате, а спрашивают его… нет, не поэтому… почему вопрос такой странный?
– Как ты справляешься? – Она окинула Дениса взглядом. – Господи, ты же продрог весь…
«Нет, нет… Я что, сейчас расплачусь?»
Он опустил голову, поймав взглядом тонкое золотое кольцо с рубином, висящее на цепочке поверх водолазки женщины. Он цеплялся за каждую грань камушка, за каждую царапину, забрасывая этими деталями, словно мешками с песком, надвигающийся поток эмоций.
– Отстаньте от парня, – низкий голос пронзил пространство, и Денис, не поднимая покрасневших глаз, увидел приближающуюся пару начищенных до блеска черных остроконечных ботинок. Женщина пыталась возражать, но мужчина зашуршал курткой и что-то сказал. Слишком тихо, чтобы разобрать. Вскоре она поднялась с места, дотронувшись на прощание до плеча Дениса.
– Если захочешь поговорить…
– Все, все, ему и так тяжело. – Ботинки остановились напротив и ждали, когда Денис поднимет взгляд на их обладателя. Он зажмурил глаза, снова открыл – да, все в норме. Подняв голову, он увидел коренастого гладковыбритого мужчину с аккуратно подстриженными пепельно-черными волосами. Слишком черными, слишком одинаково черными. «Красит».
– Как там твоя мама?
– Да мы и поздороваться толком не успели. – Денис посмотрел вслед уходящей по длинному коридору женщине.
– Соцработники – настоящие стервятники. Вечно лезут не в свое дело, да? – мужчина широко улыбнулся и ткнул Дениса в бок. – Ничего, все будет нормально. Пошли.
Тяжелая рука легла на плечо Дениса и вернула его к дверному проему палаты. Взгляд матери снова скользнул по лицу сына, но тут же перескочил на вошедшего.
– И вы здесь! – радостно улыбнулась она.
– Да, отец Михаил попросил убедиться, что вас тут никто не беспокоит. И, видно, не зря – от одной гадины вашего сына уже отбил.
– Ох, даже говорить о ней не хочу.
– Ну и правильно, нечего на нее время тратить. – Мужчина повернулся к Денису, слегка наклонившись вперед, отчего теперь стал ниже подростка. – Береги маму. А вы поправляйтесь! – Он подмигнул на прощание, покинул комнату, и парень остался наедине с матерью.
– Кто это? Я его раньше никогда не видел.
От радушной улыбки, занимавшей половину лица каких-то десять секунд назад, не осталось и следа.
«Не сработало, – печально выдохнул парень, надеявшийся начать разговор с нейтральной темы. – Ладно, погнали».
– Береги маму, слышал?
Денис молчал.
– Как ты мог так поступить со мной? Ну, теперь-то ты счастлив? – мать обвела рукой кровать, капельницы и стоящие рядом медицинские приборы.
– Я не хотел довести до такого…
– Но довел! Довел! – Женщина всплеснула руками и прикрыла глаза, громко всхлипывая. – Закрой, не хочу, чтобы посторонние слышали, – просипела она, и сын молча закрыл дверь палаты.
В этом месте Денис должен был начать извиняться, и именно к этому его мать приготовилась, заглушив свои вздохи.
– Зачем ты это сделала?
– Что ты сказал? – она от неожиданности убрала руки от лица и уставилась на сына.
– Зачем ты пыталась себя убить? – Денис еще увереннее задал вопрос.
– Ты что, вообще ничего не понял? Думаешь, я хотела так поступить? Совершить такой грех?!
– Но ты ведь сделала это, – его голос оставался все таким же холодным и спокойным.
