Пустячок, а приятно - страница 2

– Нет, Петя, – быстро и, сразу видно, трезво ответил сидящий возле меня мрачный тип. – А ты иди… Счастливо тебе добраться…

– Ах да, у тебя же девушка… Смотри, доведи ее до дома в целости и сохранности! – весело заметил человек в шапке, затем кивнул головой на прощание и, еще раз усмехнувшись, вышел.

Мы с угрюмым остались в комнате вдвоем.

– Вы знаете, мне вообще-то тоже уходить надо… – заговорила я, старательно произнося каждое слово, но сама слышала, что мой голос против воли звучит хрипло и развязно, как у пьяной шлюхи.

– Ничего, ничего, сидите, – спокойно проговорил мрачный очкарик, изредка поглядывая на меня. – Все будет нормально.

Но мне решительно не сиделось.

– Понимаете, я сюда на машине приехала, – продолжала лепетать я. – На бежевой «девятке». Видели, она там у подъезда стоит?

– Да, да, видел, – отвечал мужчина торопливо, рассеянно глядя куда-то в сторону. – Вы пока сидите, все будет нормально.

– Вы не подумайте, что я алкоголичка какая-то, – возразила я, пытаясь заглянуть ему в глаза. – Вообще-то я нормально переношу выпивку… – Тут я громко икнула, но мужчина сделал вид, что ничего не заметил. – Простите, – смущенно пробормотала я. – Просто так вышло, что у меня в животе получился ерш… еще перед обедом выпила рюмку водки… Всего одну! Чтобы зуб не болел…

– А у вас что, болит зуб? – вдруг заинтересованно спросил мужчина.

– Д-да… – пролепетала я и показала пальцем на рот. – Там, внутри…

– Да, серьезно? – Мужчина заинтересовался еще больше. А потом вдруг требовательно заявил: – Ну-ка, покажите. Откройте рот…

И я послушно раззявила варежку. Мужчина крепкими, уверенными пальцами взял меня за челюсть и стал вертеть мою голову, поворачивая ее так, чтобы свет от люстры падал мне в рот.

– Какой, говорите, зуб у вас болит? – спросил мужчина.

В ответ я промычала что-то невнятное. А что другое, кроме мычания, можно издать, когда вас железной рукой держат за нижнюю челюсть?

– А, вижу, – сказал наконец мужчина. – Вон, у вас там дырочка и десна распухла. Лечить надо зубик-то! – заявил он, отпуская мою челюсть.

В ответ я послушно кивнула и горестно вздохнула.

– Вы что, Анатолий Дмитриевич, за день на зубы не насмотрелись? Пришли ко мне на день рождения, а все норовите людям в рот заглянуть…

Гарик Папазян, проводив последнего гостя, теперь вернулся в комнату и стоял рядом с нами.

– Да вот, барышня на зуб жалуется, – серьезно и спокойно отвечал мужчина. – Я же врач. Могу ли отказать в помощи, тем более хорошенькой женщине…

– Так оказывайте помощь в своей клинике, – сердито отозвался Гарик. – И вообще… Время уже позднее, а вы, наверное, живете далеко…

Судя по резкому тону Гарика, знакомство его с Анатолием Дмитриевичем было очень поверхностным, и я даже удивилась, зачем вообще Папазян пригласил его на свой день рождения. Насколько я знаю, мой милицейский друг очень не любит присутствие посторонних на своих празднествах.

Мрачный мужчина несколько смутился от резкого тона именинника, но тем не менее спокойно заметил:

– Татьяну проводить надо. Ее одну в таком виде нельзя выпускать на улицу…

– А кто сказал, что она пойдет на улицу? – как-то уж совсем недовольно проворчал Гарик. – Таня останется со мной. Правда, Таня? У меня есть для тебя отдельная постель…

Внезапно до меня дошло, о чем говорит Гарик. А когда дошло, я сразу наполовину протрезвела. Дело в том, что Гарик Папазян, честный мент армянского разлива, был моим очень давним знакомым, милым и симпатичным работником правоохранительных органов, с которым я распутала несколько очень важных для меня дел. И он был бы совсем милым, если бы не его неизменная мечта непременно увидеть меня в своей постели. Но я, решительно не желая, чтобы мои отношения с правоохранительными органами стали чересчур интимными, всякий раз как могла увертывалась от ухаживаний Папазяна. Да, и до сих пор это у меня вполне получалось, однако теперь мое положение становилось действительно угрожающим. Угостив меня ершом, не знаю уж, сознательно или случайно, Гарик обрел слишком большую власть надо мной.