–В грузовике раненные! Срочно вытаскивайте их!
Я вместе с десятком бойцов подбегаю к покореженному грузовику. Весь кузов, предназначенный для товаров из Астраханской крепости, заполнен раненными.
Передо мной вскакивает внутрь младший сержант и чуть не поскальзывается. Приподнявшись выше, я вижу, что весь кузов залит кровью, а лежащие внутри раненные, человек двадцать-тридцать не меньше, лежат вперемешку. Подтянувшись на руках, я могу рассмотреть их. Зрелище страшное, раненные и умирающие лежат друг на друге, они почти не издают звуков, только некоторые из них едва стонут.
–Да какие раненные, – рядом со мной слышится голос еще одного дозорного. – Они же мертвые все…
–Заткнись! – рявкает младший сержант. – Носилки, срочно!
Темный кузов освещают только многочисленные дырки в броне, через которые пробиваются лучи солнца. Младший сержант оставляет меня с собой, чтобы мы оттаскивать раненых ближе к выходу. Прежде чем мы начинаем, в кузов запрыгивает врач.
Посмотрев на меня и сержанта, он коротко говорит:
–Так, вы двое, я буду осматривать раненных. С кем особенно не нужно церемониться – скажу. Им уже не помочь, будем перетаскивать тех, кого еще можно спасти.
После этих слов врач осматривал каждого и после чего коротко говорил:
–Двухсотый. К стенке.
Если раненный еще дышал, он также коротко говорил:
–Трехсотый. На выход.
Хлюпая берцами по залитому кровью кузову, мы быстро отбрасывали мертвых к стенке у края кузова, где их по одному вытаскивали остальные бойцы. Тех, кого еще можно было спасти мы аккуратно перетаскивали на носилки и передавали стоящим на подхвате солдатам. Я не вел счет, механически оттаскивая раз за разом людей, повинуясь командам врача, но тех, кого мы просто грубо отбросили в сторону было намного больше. На носилках унесли человек всего шесть-семь.
Когда я выпрыгнул из кузова, я посмотрел на свои берцы, заляпанные кровью по щиколотку. В один момент голова закружилась и меня стошнило. Хорошенько избавившись от утреннего кофе, сваренного Ахмедом, я стою, прислонившись к стене, глядя на произошедшее. Вокруг выживших и полуразбитых машин роится куча военных. Такое ощущение, что собрались все защитники цитадели.
Вокруг слышится дикий гул. Я не понимаю, это от разговоров вокруг или в моей голове.
–Совсем хреново, да? – кто-то хлопнул меня по плечу.
–Просто, – я сглатываю, не оборачиваясь, – Я просто залез в кузов… тяжеловато. Мне нормально, но организм…
–Понял, пошли поможешь.
–Есть, – я поворачиваюсь и вижу лейтенанта Ежова.
Мы подходим к одному из бойцов, у него обгоревшее лицо и вся куртка в крови. У меня снова подходит комок к горлу. Солдат просто сидит на пыльной земле, обняв ноги грязными руками и раскачивается вперед-назад.
–Помоги парня отвести в больничку, – говорит Ершов. – Он сам то не ранен, на его глазах весь взвод перебили. В шоке он, еле в БТР запихнули, когда отступали.
–Да, конечно, – кивнул я.
–Сереж, – лейтенант садится напротив парня. – Пойдем со мной.
Тот не отвечает и только продолжает раскачиваться вперед-назад.
–Сереж, пошли, мы в цитадели, опасности нет.
Когда лейтенант берет парня за плечи, тот словно просыпается ото сна, переводит взгляд на Ежова и говорит:
–И всех они, да? Всех? Всех? Всех?
–Пойдем, Сережа, – лейтенант поднимает рядового, не отпуская цепких рук от его плеч. – Сейчас тебя рядовой проводит. Там тебе помогут. Мы в безопасности, Сереж.
