Я обнажил клинок Тьмы. Оружие сразу определило моё намерение и быстро превратилось в тёмную сеть. Взмахнул рукой, и все человеческие души, соприкасаясь с клинком, исчезли. У них не было никаких шансов спастись и остаться в Сущем.
Огонь иссяк, и опустевший, местами разрушенный город погрузился в безмолвную тишину. Тёмные нити с текущей по ним лавой медленно вернулись в ипостась. Клинок скрылся в длани. Жертвенный камень с хрустом раскололся, умерев вместе со своими создателями.
– Кто ты? – услышал я голос последнего, оставшегося в живых жителя города, проснувшегося у меня на руках.
На меня смотрели тёмно-зелёные глаза ребёнка, напоминающие о моей погибшей сестре Лилит. Чёрные, как смоль волосы спутались. Смуглое, заспанное лицо осветилось лучами жёлтой звезды и выражало наивность и искренность. Я взглянул в сущность маленького человека и увидел чистую, светлую душу, в которой не было места порокам, а главное лжи. Тёмная часть духовной сущности девочки спала и была полностью поглощена Светом. Я держал в руках совершенное творение жизни, от которого впал в оцепенение, и не мог упиться увиденной чистотой духа, способного соперничать даже с богами Света.
– Кто ты? – повторил вопрос ребёнок и тем самым вывел меня из оцепенения.
– Демон, – тихо ответил я.
– А где мама?
– Умерла.
И в этот же миг душа маленького сокровища наполнилась такой печалью и отчаянием, от которого мне захотелось умереть – лишь бы мама девочки была жива, и детская светлая сущность вновь засияла своей чистотой. Тёмно-зелёные глаза наполнились слезами. Ребёнок моргнул, и покатившиеся по щекам слёзы упали мне на руку, обдав теплотой и жгучей, проникающей в мою сущность тоской безвозвратной потери близкого существа. Я вспомнил гибель Люцифера и почувствовал, как мои глазницы наполняются леденящей, но в то же время обжигающей жидкостью. По моему лицу потекли огненные слёзы. Я почему-то попытался скрыть их, прижав к груди это крохотное, беззащитное создание, и еле сдержался, чтобы не зарычать. Но, боясь напугать ребёнка, сжал зубы и промолчал.
– Твоя мама в Нави и когда-нибудь снова вернётся в мир живых, – попытался я успокоить девочку.
– Ты обещаешь? – сквозь слёзы еле внятно спросил ребёнок.
– Да, – вырвалось из меня обещание, хоть я и не имел власти над Навью, но был уверен, что смогу договориться с Индрой, и верну девочке мать – лишь бы печаль оставила её душу в покое.
Я поставил последнюю жительницу города на твердь храма. Она вытерла маленькими ладошками слёзы, размазав их по лицу. Налетевший лёгкий порыв ветра мгновенно осушил следы скорби. Повисла пауза, наполненная тишиной, изредка разбиваемой звуками леса. Я отвернулся, скрывая печаль и пытаясь отмахнуться от будоражащего душу образа ангела Света.
– Мне нужна одежда, – произнёс ребенок.
– Зачем? – удивился я.
– Без одежды нельзя! Я уже взрослая!
Спорить с этим созданием не стал, но где взять одежду даже не представлял. Огонь, скорее всего, превратил в прах всё, в том числе и одежду. Хотя поискать стоило.
Взором окинул город. Практически всё было сожжено, даже окраина леса. Но внутри каменных зданий находились какие-то каменные ящики. Возможно, в них находилась одежда. Взял на руки последнего жителя города и, расправив крылья, подлетел к ближайшему строению. От короткого полёта у ребёнка захватило дух и его лицо осветилось бесподобной улыбкой.
