Она была прекрасна… Словно Творец вылепил её из лавы и заставил завораживать всех разумных тварей своей ослепительной красотой. Порывы ветра раскачивали верхушки деревьев, вынуждая шелестеть листву, от звуков которой в душу врывался покой. Я смотрел на медленно тонущий в кронах деревьев багровый диск и не мог насытиться этим зрелищем. Подняв взгляд, впервые увидел ночное небо. Бездна Тьмы, усыпанная искрами Света, манила кинуться в её глубины без оглядки и стать частью неповторимой по красоте картины, написанной кистями величайшего художника, к встрече с которым я так стремился. Словно глаза дракона Хаоса заслонили весь небосвод и неустанно следили пронизывающим взором за душами всех тварей, коим посчастливилось стать постояльцами Мира Богов. Только здесь, в мирах среза Сущего, где переплетаются материи столпов, можно увидеть совершенство замысла Творца и убедиться, что всё созданное им достойно признания и безграничной благодарности за возможность быть. Что может быть лучше, чем жить в этом мире и любоваться его ночным небом? Наверное, жить на небе и наслаждаться красотой мира…
Погружаясь в объятия наступающей ночи, я не заметил, как звезда полностью скрылась за горизонтом, и продолжал бы дальше упиваться искрящимся небом, но меня отвлекли звуки борьбы. Рядом с каменным строением, где я расположился, жрец, судя по его одеждам, тащил за собой связанную женщину. Она извивалась и пыталась кричать, но её рот был заткнут тряпкой, и ей удавалось лишь издавать приглушённые стоны. Жрец, уставший от сопротивления пленницы, остановился и стал с остервенением её бить ногами до тех пор, пока стоны не стихли. В другой руке служитель погибшего бога нёс ребёнка, который не сопротивлялся, а безропотно висел, напуганный происходящим. Увидев, как избивают женщину, человеческий отпрыск заплакал, сотрясая ночную тишину. Птицы, сидевшие на деревьях, взлетели. Разгневанный ещё сильнее детским плачем, человек стал трясти свою напуганную ношу, но она не замолкала, за что получила удар коленом по голове. Отпрыск потерял сознание, повиснув безвольной куклой, и жрец поволок своих пленников в глубь леса.
Взором я принялся пристально следить сквозь плотный строй деревьев за жрецом с его ношей. Через некоторое время, пробираясь сквозь плотные заросли растений, он вышел на небольшую поляну и, остановившись, принялся всматриваться в темноту, явно кого-то отыскивая, но лес тщательно скрывал в своих дебрях всех затаившихся существ. Посмотрев на окружающие поляну заросли сверху, я обнаружил довольно много различных копошащихся ночных тварей, занимающихся своими неотложными делами. Но на миг бодрствующие животные замерли, рассматривая неожиданных визитёров. Убедившись, что находящиеся на поляне люди не представляют опасности, постояльцы этой части леса стали безразличны к незваным гостям. И только по ярко выделяющейся ненасытности в кроне раскидистого дерева я заметил два совершенно неподвижных силуэта, чьё внимание было поглощено жрецом и особенно его пленницами.
На первый взгляд замеченные мной создания ничем не выделялись и даже не походили на живых, но выраженные пороки Тьмы выдавали присутствие еле заметных душ. А затем увидел в каждом из существ холодный, расчётливый разум. Взглянув в ипостаси застывших тварей, явно определил по наличию нитей первородных демонов, что это дети моей погибшей сестры, Лилит. Но кроме признаков, подтверждающих их тёмное происхождение, наблюдалось и явное родство с людьми, на которых они были очень похожи телами. Только в этих тварях отсутствовала сила, находящаяся в крови каждого живого создания Творца. За спинами застывших существ виднелись сложенные перепончатые крылья. Бледных, с выделяющимися на поверхности кожи тёмными жилами, их терзала жажда. Это были те самые порождения, которыми Дый попрекнул Лилит в замке Тьмы. Они явно могли существовать, только поглощая чужую кровь.
