Ангела внезапно окутала печаль. Он застыл, будто превратился в мгновение ока в прекрасную статую, выточенную из кристалла, что излучает чистый ослепляющий Свет. Над нами повисло тоскливое молчание. Каждый погрузился на мгновение в самого себя. Я заметил, что тревожные мысли о предательстве меня покинули, словно Светоносный смахнул их с моего сознания своим светом. А сам, забрав мои тревоги себе, погрузился в них полностью, давая мне возможность вкусить мгновение покоя. Его глаза излучали тёплый свет, как тогда на границе, когда я впервые его увидел. Только сейчас свет понемногу угасал, создавая впечатление, что ангел нас покидает, отправляясь в неведомый мир тоски и печали, откуда уже не возвращаются.
Я снова откинулся на спину и плавно лёг на поверхность лавы, погружаясь в её теплые объятия. Она заботливо обняла, затягивая в приятную дрёму, согревая и выжигая последние остатки гнева и разочарования. И я бы уснул, если бы не громогласный бас моего брата, заставивший всех очнуться.
– Свет моих очей! – крикнул он Люциферу. – Не покидай меня! Ещё о многом надо потолковать. Да и ты, путешественник, потом отдохнёшь, – добавил он уже мне. – Чего это вы раскисли! Не время предаваться меланхолии! Надо выработать стратегию, что и как будем делать с нашими заблудшими родственниками. Будь они не ладны!
– Извини. Задумался, – произнёс Люцифер, возвращаясь мыслями снова в огненный мир Вельзевула.
Я нехотя открыл глаза, пытаясь освободиться от сладких оков дрёмы, и медленно покинул лаву. Затем расправил крылья и, уткнувшись ими в огненную гладь, уселся на таком же пузыре, что и Люцифер.
– Кстати, вы не допускаете мысль, что кто-нибудь знает о вашем тайном обществе заговорщиков? – иронизируя, спросил я.
– Откуда им знать? – заключил ангел. – Да и кому в голову придёт эта бредовая мысль, что один из правителей Тьмы сговорился с ангелом Света?
– Ну, например Тьме. Она постоянно следит за мной, – не безосновательно предположил я.
– Ты и сейчас ощущаешь её слежку? – спросил хозяин ада.
Я прислушался к себе, сосредоточившись на сущности, назвавшейся моей матерью…
– Нет, – ответил я, действительно не обнаружив на себе пристального взгляда той, что желала моей смерти.
– Это потому, что вездесущим всё равно быть невозможно, – продолжил Вельзевул. – Даже если ты в состоянии проникнуть в любые уголки вселенных, постоянно их контролировать никто не может. Каждый из нас наделён с рождения недюжинными способностями, одной из которой является умение находиться сознанием в нескольких местах и проникать во все глубины Сущего. Но никто из нас не может находиться везде и всё контролировать. А если ещё и прикрыться, что мы сейчас и делаем при помощи лавы, то вообще подсмотреть за нами становится нереальным. Мы, например, для всех, находимся не здесь, а на одном из кругов ада. Там я специально оставил наших двойников, зная, что должен прибыть Люцифер. Именно с целью скрыться от посторонних глаз, мы и находимся в этом месте, где рождается и умирает лава. Сам этот процесс колоссален по своим масштабам и силе, исходящей во время него. Поэтому нас невозможно увидеть.
– Ну а я, всё так же якобы сижу на пике скалы, на границе, – добавил Люцифер. – Мой двойник – для любопытных ангелов, находящихся в дозоре.
– Что вы задумали? – спросил я заговорщиков напрямую.
– Ничего! – заявил Вельзевул. – Кроме как помогать тебе. Это ты у нас главное действующее лицо по свержению прогнившего вселенского порядка, а мы твои помощники.
