К забору подошли двое заключенных и, заведя разговор с Волковым, приветливо поздоровались с ним за руку. Отошли в сторонку и стали тихо о чем-то переговариваться.
Воробьев стоял возле забора и наблюдал за проходящими мимо незнакомыми заключенными. Внезапно откуда-то сбоку он услышал оклик. Огляделся вокруг, а вдруг это его позвали. Так и есть, заключенный обратился к нему.
– Землячок, здорово были! Нам бы Саньку Воробья увидеть, знаешь такого?
Трое мужчин зрелого возраста остановились по другую сторону забора. Лица суровые, острые взгляды так и буравят. В голосе чувствовалась серьезность, степенность, а не панибратство, присущее многим заключенным.
– Ну, я Воробей.
– Вот ты-то нам и нужен, – обрадовался один из подошедших. Александр сразу же прикинул в уме, что эти люди могли иметь отношение к его друзьям по «двойке» и напрямую спросил:
– Среди вас случаем, Коли Сибирского нет?
– Это я, – ответил крепкий на вид мужчина.
– А ты, значит, и есть тот самый Санька Воробей. А меня Захаром зовут, я отец Васи Симуты, – представился другой заключенный, он был одного возраста с Николаем Сибиряковым.
После его слов в душе Александра произошло смятение: он, молча, взглянул на Захара и, вспомнив Васю Симуту, приметил, что он определенно походил на своего отца. Лицо словно жаром обдало. Глаза слегка увлажнились. Александр непроизвольно дернулся вперед, но помешали решетки. Ему почему-то захотелось обнять этого незнакомого человека, после того, как он назвался отцом погибшего Васи. Воробьев застеснялся выступивших слез и, отвернувшись от мужчин, вытер рукой увлажнившиеся глаза.
– Извини Захар, я немного расчувствовался. Мы с Васькой были корешами. Так уж случилось, я потерял настоящего друга. Соболезную тебе. Вы наверняка не знаете, но погиб он, защищая от офицера-Рекса14 своего кореша Лешку Сибирского, – Воробьев кивнул в сторону Николая. – Кстати, Коля, тебе привет большой от Лешки, мы с ним после суда увиделись. Чувствовал он, что дадут особый режим.
– Благодарю Санек. Ты с Лешкой на «Двойке» корешился?
– Да, мы были друзьями. Леха о тебе много рассказывал. Выйду в зону после распределения, поговорим с тобой…
– А что откладывать, пойдем с нами в «рабочку», чифирку попьем. Ты, поди, голодный с этапа, так мы тебя покормим.
Александр, недолго думая, согласно кивнул, затем глянул на запертую дверь в заборе и, пожав плечами, спросил.
– А кто меня отсюда выпустит?
Сибиряков ухмыльнулся и громко окликнул завхоза карантинки, торчавшего в окне комнаты на втором этаже.
Увидев, что зоновские авторитеты его зовут, завхоз скрылся из вида и через минуту с угодливой миной на лице, приблизился к мужикам.
– Слышь, что говорю, пацана отпусти до вечерней поверки, мы сами его приведем.
Завхоз для виду помялся и лукаво произнес:
– А вдруг менты раньше придут проверять, а его на месте нет.
– Слышь ты, понты не колоти. Держи вот, – Захар протянул завхозу большой кусок плиточного чая, завернутого в фольгированную бумагу.
– Мужики, может, Волоху с собой возьмем, что ему здесь торчать, – обратился Воробьев к Захару и Николаю.
Сибиряков кивнул в сторону Волкова, дав понять завхозу, что он тоже пойдет с ними.
Оказавшись за забором, Волков спросил:
– Мужики, можно как-то в жилую зону проскочить? Я прошвырнусь по отрядам, может, своих знакомых отыщу.
– А тебе кого надо?
– Васю Хрипатого или Ашота?
– Знаем мы их. Тебе в пятый отряд нужно идти, Хрипатый, скорее всего в бараке, а Ашот наверняка сейчас в рабочке. Валерон, – обратился Симутин к своему корешу, – зайдите во второй цех, может, там Ашота найдете, если что подходите к нам в кильдым.
