Чем больше трав потребляет не имеющий способностей знахарь, тем хуже делается ему. Некоторые травы имеют не столько горькие послевкусия, сколько последствия. Имея ядовитые корни или галлюциногены, при этом из тела выводясь не скоро, растения запросто могли умертвить еще вчера пышущего жизнью смертного.
На перекрёстке мужчина ненадолго призадумался, но почти сразу выбрав направление, кивнул девушке. Впереди виднелась небольшая полянка, но солнечный свет туда попадал мало, такими густыми там были кроны. Деревья стонали и поскрипывали, будто общаясь между собой, а постукивающий барабан добавлял особый ритм и настрой.
Лишь пару раз девушке удалось узреть ауры существ. Бледно-желтый свет, говорил, что вероятнее всего это лось, который уже довольно далеко ушел отсюда, и тёмно-красный, этот след они обошла стороной на всякий случай. Симона ввела девушку в курс дела настолько быстро, насколько Илва успевала схватывать и запоминать. Чем светлее оттенок, тем добрее будет душа и помыслы ее, чем бледнее след, тем давнее существа нет поблизости.
Вдруг все звуки смолкли. Даже назойливый дятел притих. Молодые люди шли по протоптанной кем-то узкой тропинке к той самой поляне и почти вышли на нее. Ульве остановилась, сложив руки домиком перед лицом, и сказала:
– ᛟᚺ, ᛏᚺᛖᚷᚱᛖᚨᛏᛟᚾᛖ. ᚹᛖᚨᚱᛖᚤᛟᚢᚱᚲᚺᛁᛚᛞᚱᛖᚾ, ᚹᛖᚨᚱᛖᚤᛟᚢᚱᛖᚤᛖᛋ, ᚹᛖᚨᚱᛖᚤᛟᛖᚾᚠᛁᛚᛚᛏᚺᛖᛗᚹᛁᛏᚺᚤᛟᚢᚱᛈᛟᚹᛖᚱ, ᛋᛟᛏᚺᚨᛏᚹᛖᚹᛁᛚᛚᛒᛖᚠᚨᛁᛏᚺᚠᚢᛚᚠᚨᛁᛏᚺᚠᚢᛚᚤᛟᚢᛟᚢᚱᛟᚢᚱᛒᛖᛒᛖᛞᛖᚨᛏᚺᛟᚢᚱᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛟᚢᚱ. ᛞᛟᚾ'ᛏᛚᛖᚨᚡᛖᛗᛖᚾᛟᚹᚹᚺᛖᚾᛁᚾᛖᛖᛞᚤᛟᚢ, ᛗᚤᚠᚨᛏᚺᛖᚱ. *17
Руки девушки были покрыты синей и красной краской из лесных даров. От запястья тянулись к каждому ногтю прямые линии, словно лучи солнца. К ее лбу Симона приложила свой большой палец, предварительно окунув в красную густую жидкость. Это знаменовало об особой связи с иными мирами, открывало внутреннее знание и возможность выпускать свою силу. Так сказать стать проводником света и его энергии. Когда защитный заговор был произнесен, девушка протянула парню лист, который она зажимала между ладоней, пока читала заветные слова, и он тут же сжевал его.
Поляна была затянута жухлой мёртвой травой, сорняками, а в центре и вовсе ничего не росло. Голая рыхлая земля, на которой лежала брошенная туша медведя. С каждой секундой оказываясь ближе к ней, Илва чувствовала, как учащается дыхание, и сердце выскакивает из груди.
Ивара впрочем, зрелище не смутило. Оно напугало его впервые, когда он только наткнулся на тело, но теперь не испытывал ровным счётом ничего, кроме скорби по зря оборвавшейся жизни. Илва поборола желание убежать и опустилась на колени перед зверем.
Грудная клетка до самого низа живота медведя была разорвана лапами гораздо большего размера, судя по отметинам, внутренние органы съедены. На шее две дыры от клыков, толстая шкура прокушена, словно противник хотел выпить всю кровь поверженного до последней капли.
Приглядевшись, названная дочь видящей заметила слабую фиолетовую, почти черную дымку вокруг мертвого тела. Физических следов от лап не было. Проведя вдоль остатки ауры рукой, едва касаясь кончиками пальцев слежавшегося меха, девушка поднялась на ноги, хмуро глядя парню в глаза.
– Есть чо сказать. Одно хорошее, другое плохое. Чо выбираешь?
Мужчина сглотнул и пожал плечами.
– С добре давай.
– Медведь упокоился. Его дух ушёл в Хельхейм почти сразу.
– А плоха весть?
До ушей Илвы донесся треск ветки где-то левее поляны, на что она сразу повернула голову, но никакой ауры поблизости не почувствовала. Видимо, какое-то мелкое животное, белка или заяц.
