– Дух какой-то…
Тихо прошептала девушка и услышала каркающий голос духа.
– Ха! Тожа мне ворожея, вы только гляньте кака невежда, весь разум прокурила чели, ужо и духов лесных не признает!
Илва метнула взгляд на старика, но тот, кажется, ничего не слышал. Сердцебиение отдавалось в висках, но девушка заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть.
– Лесных духов, говоришь. Ты пошто скотину мучаешь??
Лесная дикарка поёрзала на несчастной животном, усаживаясь удобнее, отчего корова взвыла и вновь вскинула задние ноги. Однако духа это никак не смутило.
– А нечо мое дерево портить. Усе ветки поломала, тупая скотина, да листья пообдирала. То-то же! Вот изведу сейчас, и домой вернусь, ты маленько обожди, ей недолго мучиться осталось.
Илва сложила руки на груди, затушив и выбросив истлевший пучок.
– Ага, щас же, а ну, поди вон говорю. Али не хочешь по-хорошему?!
Дух скорчила рожицу.
– Дак а чо ты сделашь, ежели усе по-справедливому, да и чо ты можешь, шибко молода для знающей. Меня не признала, значит, и толковать неверно бушь.
Голубые глаза девушки впились в лесную бестию. Из заготовленного кармашка появился зверобой, и энтузиазм нечистой мигом поубавился.
– Я может, тебя не признаю пока, но запомню обязательно. А ты, чо признала травушку?
Рожа бестии сделалась злобной, и та ослабила хватку животного.
– Откудова взяла?? Аа?? Откудова?? Не так-то легко добыть!! Нелегко, ой неет!
– Откудова взяла дак ещё найду, ежели понадобится. А ты уходила бы подобру-поздорову, пока цела.
Неохотно маленькая женщина вытащила из боков коровы свои острые когти.
– Могла бы и повежливее, чаво така злая-то. Я давненько никого не трогала, чин по чину. Дань то тожа с собой притащила?
– А то, сейчас вот подожгу травушку и будет тебе дань!
Лесная богиня каркнула напоследок, растворившись в воздухе. Бедное животное тут же прекратило плясать, непонимающе озираясь по сторонам. Как стояло на ногах, так и рухнуло подле.
Старик тотчас опустился перед своей кормилицей на колени, причитая да охая. Девушка убрала сухоцвет, все еще не веря, что справилась. На нетвёрдых ногах она и сама села подле коровы, обмазывая защитной мазью потрепанную кожу животного, да нашептывая заговор.
– Ой, Пресвятые боги, спасибо тебе за помощь! Ой-ой-ой, спасла ты нас! Илва, дитятко моё, ой, спасибо! Дак а хто это был то?
С напряженным лицом поднялась девушка с колен, вглядываясь в любимую деревню.
– Сама пока не знаю, дедушка, но обязательно узнаю.
***
Вернувшись в дом, Илва посмотрела на испорченные травы, но тревожиться по этому поводу не стала. Важнее было помочь животному. Симона вернулась ближе к ночи, обеспокоенно глядя на названную дочь.
– Отчего ты такая напряжённая сегодня, Илва? Что тревожит твою душеньку, дитя?
Тусклый свет свечи падал на шрам Арне, когда она доедала свою порцию похлёбки. Ульве, подложив руку под щеку, с любовью смотрела на неё, но мрачные мысли одолевать не прекратили.
– Беспокоюсь, матушка. Завтра мой пятнадцатый день рождения, а значит, приближается призыв. Намедни убедилась я, что по-прежнему недостаточно знаю, хоть и пользуюсь советом твоим. Все заучивать да запоминать. А если дух так и не придёт, али недостойна я хорошего духа, и пошлет мне Один гусеницу в помощники?
Арне отложила плошку и захохотала, что есть мочи.
– А чем тебе гусеница плоха? Выживальщики из них отличные, должна сказать. Ну не кривись ты так, чаво стряслось такого, что ты вбила это в головушку свою светлую?
