Вот так Маги и плакала, безутешно плакала, но скоро в мыслях её сквозь эту плотную пелену ядовитого тумана безответности, отверженности стали прорываться картины недавних событий. Вот Виктор, сильный, ловкий, отражает удар герцога, увидел её и, нет сомнений, он испугался за неё! Да, поэтому он просил Фила увести её прочь. А как же она боялась! Этот страх за него просто испепелил ей душу. «Виктор!..»
Вспомнилось, как в пещере он показал ей своё настоящее лицо. «О, это лицо!» Может ли что-нибудь быть прекраснее, милее её сердцу?! «А эта его седина?! Чего же ему стоила гибель Эжена, страшно подумать! О Боже, за что ему всё это?!..»
Или вспомнилось, как нежно он поцеловал её в лоб, бережно взял на руки… «Как же спокойно рядом с ним. Какая же я дура!!!…»
Маги не заметила, когда уснула, и сон этот был подобен кошмару. Дорогой сердцу образ Виктора то и дело загораживался тенью герцога. Да и сам Виктор… теперь он только отворачивался, только хмурился… И эта досада в его взгляде… Этот сон не принёс ей ни малейшего облегчения.
Маги проснулась резко, словно от толчка, и села на кровати. В голове страшный гул, в глазах туман. Подойти к окну оказалось трудно, мешала неожиданная слабость в ногах. Но осознав, что солнце уже высоко, девушка тут же встрепенулась, всё-таки у неё были кое-какие обязанности… Да, но… что же теперь делать? Как быть?! Маги ощутила такой страх, ей было так стыдно показаться на глаза Виктора, что это никакими словами не передать. «Ох!.. Зачем же я так?! Зачем?!» – горестно вздохнула девушка и смахнула всё-таки сорвавшуюся с ресниц слезу.
Но чувство долга снова напомнило о себе. Всю свою жизнь юная служанка жила в рамках правил, прописанных для горничных дома Рельгро. Теперь её служба здесь, в Бетенгтоне. Маги заставила себя подойти к зеркалу, заглянуть в него, и в тот же миг её объял неподдельный ужас. Она отказалась признать себя в этом смотрящем из зеркала прямо на неё чудовище. Веки, наполненные слезами, приобрели водянистый оттенок и отказывались открывать глаза. Всё лицо покрылось воспаленными пятнами, а губы опухли и совсем потеряли форму. В этом изображении никак нельзя было признать себя, никак!
– Уродка!!! Сумасшедшая!!! – зашипела на себя Маги и бросилась умываться.
Спустя несколько минут она вновь боязливо заглянула в зеркало. Стало лучше, но эта болезненная ночь всё ещё слишком откровенно рисовалась на её лице. Маги в отчаянии села на кровать: «Только не плачь! Хватит уже! Слышишь? Всё!!!» – приказала она себе, но злость на себя грозила вновь вылиться в слёзы.
И в этот миг в её дверь постучали. Маги замерла. Стук повторился. Маги не могла даже предположить, кто бы это мог быть, но открывать было страшно, слишком страшной она себя ощущала. Стук снова повторился, и дверь толкнули. Маги затаилась. Только через минуту послышались удаляющиеся шаги, и Маги наконец поняла – это был Фил… Фил! «Постучит ли когда-нибудь в эту дверь Виктор?» Маги почувствовала, что в горле снова встаёт тяжёлый ком слёз, и предприняла новую попытку взять себя в руки…
Прошло еще около двух часов, прежде чем Маги решилась покинуть свою каморку. Солнце уже поднялось к зениту. Девушка рассеянно поплелась к кухне, ведь время утренней уборки комнат она пропустила. Что же делать сейчас? Самой найти старшую горничную и принять наказание, или всё-таки спрятаться? Ну нет! Не для того она решилась покинуть комнату. Но самой напрашиваться на выговор… Зачем? Есть дела поважнее. Например, надо бы выяснить, чем же занимается Виктор. Он уже позавтракал? Наверно… Но тогда, где он сейчас может быть?..
