Ева и ее обидчик, несмотря на энергичную музыку, обнялись в медленном танце и о чем-то кокетливо болтали. Катя пыталась разобраться в себе. Ей не нравилась сама идея подобной игры, но было очень интересно смотреть. Тревожило и еще какое-то неясное чувство.
Внезапно Ева резко оттолкнула партнера и, покинув танцпол, вернулась за столик.
– Вот теперь посмотрим, как он запляшет, – прокомментировала она, удовлетворенно наблюдая, как ее будущая жертва направляется к ней.
Но, не дойдя до их столика, Берестага свернул в сторону и присоединился к своим приятелям. Силинская только хмыкнула:
– Ну что ж, так даже интереснее!
В течение следующего часа, умело маскируясь от Берестаги, Катя наблюдала череду подходов и разрывов, толчков и объятий, оплеух и поцелуев из арсенала женских уловок все более поражающей ее подруги. Ева, безусловно, была игроком высочайшего класса.
Теперь она опять сидела на коленях у Берестаги, улыбка не сходила с ее лица, глаза светились. Казалось, они говорили друг другу какие-то очень откровенные вещи. Зная Евину цель, Катя на мгновение даже пожалела парня. Но в какой-то момент насторожилась, увидев, как Ева закусывает нижнюю губу. На это простое движение не обратил бы внимание никто. Но не лучшая подруга.
Ева играла как никогда. Она была на абсолютном пике вдохновения. Она обладала даром чувствовать партнера – она на уровне тончайших переживаний ощущала, как парень расслабляется и становится все более открытым. Оставалось лишь воспользоваться его искренним порывом при максимальном внимании зрителей и перевернуть игру. И такие мгновения приходили все чаще, но по дикой случайности каждый раз Берестага вдруг цеплялся за какое-то слово или жест, и Еве приходилось начинать заново. Наконец она почувствовала очередной подходящий момент и решила, что пора действовать. Но когда пыталась встать, ее нога глупо застряла между стулом и его ногой – все рассмеялись, и момент снова был упущен.
Ей, как всегда, нравилась эта игра. Впрочем, нет, в этот раз было совсем иначе. Ева впервые сама начала увлекаться. Чтобы сбить напряжение, девушка залпом выпила бокал «Куантро» – французского ликера, который в народе получил название «бабоукладчик» за свой коварный нрав. Сладкий и легкий, он имел свойство неожиданно ударять в голову. Артем аплодировал. Милый парень.
Блузка – вообще ерунда. Будет повод порыться по шкафам – там много ненадеванных вещей с этикетками – или, еще лучше, пробежаться по магазинам. Во всяком случае, это не повод ускорять игру. Ведь она и играет ради удовольствия. И совсем не хочется его прерывать. Она, конечно, сделает то, ради чего все затевалось. Обязательно сделает. Наглец должен быть наказан! Но чуть позже. Можно еще поиграть… Получить еще несколько таких мгновений…
Мгновений, которые заставляли биться ее, казалось, совсем застывшее сердце, как африканский барабан. И даже слезы, которые она обычно не использовала в игре – лишь в крайнем случае, – под натиском какого-то внутреннего восторга теперь сами просились наружу.
В какой-то момент, когда Кате показалось, что игра затягивается, Ева оторвалась от Берестаги и, покачиваясь, подошла к ней.
– Катюш, прости, пожалуйста. Мне нужно поехать… – Она споткнулась на полуслове. – Возьми мою машину. – На столик упали ключи от «Ауди». Ева была подшофе.
– Ты же не пьешь!
– Я чуть-чуть. – Подруга с виноватым видом закусила губу.
