И вдруг вся шерсть хищника встала дыбом. Лапы выпрямились, и кот неуклюжим скачком подался назад, издав уже не рык, а сдавленный мяв. Он смотрел поверх головы Фаргала, но мальчик решил, что зверь испугался его, и решительно шагнул вперед.
Кот забыл о своей беспомощной добыче. Забыл о втором человечке. Хищник напрочь позабыл о голоде. Не отрываясь, кот глядел на зеленую плоскую голову с горящими глазами, и сиплый мяв вибрировал в его глотке…
Широкая змеиная пасть распахнулась, и оттуда вырвался свист. Человеческие уши его не могли услышать, но кота он хлестнул, как кнут. Подпрыгнув, хищник развернулся в воздухе, вцепился когтями в ветку, перемахнул на соседнее дерево и с воем умчался прочь.
– Ага-а! – в восторге завопил Фаргал.
Плоская голова опустилась ниже, почти коснувшись его макушки. Черный раздвоенный язык плясал между кинжалоподобных зубов.
Так продолжалось мгновение, а потом страшная пасть над головой мальчика беззвучно сомкнулась, и существо, повергшее лесного кота в такой ужас, стремительно и бесшумно кануло в чаще.
– Где? Что?
Большой с топором в руке проломился сквозь кустарник и застыл, увидев лежащего на земле Бубенца.
– Эй, подвинься, бегемот! – Налус протиснулся мимо бывшего солдата, перегородившего тропу, и бросился к сыну. Большой озирался, тиская в руке топорище. Но драться было не с кем.
Бубенец застонал и открыл глаза.
– Что случилось, сынок? – бережно придерживая ладонью голову мальчика, спросил Налус.
– Я стрелял в оленя, па,– пробормотал Бубенец.– Я попал, а он на меня прыгнул.
Появился Тарто. Он тяжело дышал: возраст не позволял ему соревноваться в беге с молодыми.
Убедившись, что явной опасности нет, он, первым из взрослых, обратил внимание на Фаргала.
Малыш стоял в стороне, все еще сжимая лук.
Тарто обнял его и почувствовал, что мальчика трясет.
– Ну все, все, не бойся! – ласково проговорил старшина.– Мы уже здесь.
– А я и не боюсь,– дрожащим голосом ответил Фаргал.– Это я прогнал его.
– Оленя? – спросил Налус.
Фаргал замотал головой.
Большой, наклонившись, высматривал в траве следы.
– Кто это был? – спросил Тарто, покрепче прижимая к себе мальчика.
– Такой, пятнистый, с зубами! – возбужденно проговорил Фаргал.– И шерсть у него такая! – мальчик растопырил пальцы.
Налус хмыкнул.
– Он повалил Бубенца,– Фаргал перестал дрожать,– и хотел его укусить! А я так замахнулся…– мальчик тряхнул луком,– как закричу на него, и он убежал!
– Ха! – воскликнул Большой выпрямившись.– Лесной кот! Глянь, какая лапища!
Тарто отпустил Фаргала и подошел к внуку. Убрав окровавленные лохмотья рубашки, он оглядел глубокие борозды, исполосовавшие грудь мальчика.
– Да,– сказал он.– Налус, дай-ка рубаху, надо забинтовать. Это точно лесной кот.
Трое мужчин разом посмотрели на Фаргала.
– Ну-ка покажи нам еще раз, что ты сделал,– попросил старшина.
– А вот,– охотно откликнулся малыш,– вот я поднял лук, он тут лежал, вот так замахнулся: «Пошел вон! Не смей его трогать!»
Глазенки у Фаргала разгорелись.
– А он вот так сделал шерстью,– малыш растопырил пальцы,– зашипел, подпрыгнул и убежал. Вон туда.
– Чудеса,– сказал Налус, стаскивая рубашку.
Тарто взял у Налуса рубаху, разорвал и крест-накрест обмотал грудь внука.
– Ну ладно, пошли! – распорядился он.– Бери парня, Налус!
Большой сунул за пояс топор, подошел к Фаргалу и протянул ему руку:
– Ты – храбрец! Давай пять!
Ручонка Фаргала была раз в десять меньше ладони Большого.
