Люди, стараясь уподобиться Богу во всех атрибутах, непременно тяготеют и к тому, чтобы воссоздать в своем обществе подобие божественной справедливости. И как с остальными качествами, получается это у них весьма и весьма относительно. Вот почему человеческое правосудие так часто хромает на обе ноги, осуждая невиновных или оправдывая виновных – все это из-за ограниченности относительного, которое лишь стремится к Абсолюту, но не становится таким же, как он, в полной мере.
Однако мы, говоря о несправедливом причинении страданий невиновным, должны помнить, что невиновными их следует считать лишь с точки зрения человеческой судебной системы, которой необходимо полагаться на доступные ей способы установления вины. Если же говорить с божественной точки зрения, в мире всегда господствует закон, который можно резюмировать в четырех тезисах:
– никто из совершивших добро не лишается награды;
– никто не получает награду, не совершив добро;
– никто из совершивших зло не уходит от наказания;
– никто не получает наказания, не совершив зло.
Ученик. Отчасти сказанное тобой сейчас дополняет то, чего мне не хватало ранее. И все же я не вижу, чтобы реальная практика подтверждала такой взгляд. Ты говоришь о том, что любой, якобы невинно пострадавший, на самом деле ранее совершил нечто такое, что вызвало это страдание в соответствии со справедливостью. Но ведь бывает и такое, что человек за всю жизнь не совершил ничего, что обрушило бы на него такое наказание. Наглядный тому пример – дети. Грудные младенцы еще ничего не сделали, а между тем они могут начать страдать уже с самого раннего возраста. Ведь они даже более, чем взрослые, уязвимы перед болезнями, а насильственные действия в отношении их, к сожалению, иногда совершаются, что уж говорить о гибели детей во время войн или стихийных бедствий. Как все это соотносится с картиной, в которой никто не страдает без вины?
Мудрец. Отвечу вопросом на вопрос. Мы ведь уже выяснили, что от степени сокрытия зависит то, насколько далеко откладываются значимые последствия поступков. А знаешь ли ты, насколько они должны откладываться для правильной степени сокрытия?
Ученик. Нет, похоже, об этом мы еще не говорили. Впрочем, я не пойму пока, как это помогает в разрешении моего вопроса.
Мудрец. Тогда послушай. Если рассуждать о мерах того, насколько сильно задерживается приход в человеческую жизнь значимых последствий, здесь можно выделить одну принципиальную черту. Она пролегает между жизнью и смертью. До этой черты – все степени, при которых последствия откладываются, однако успевают наступить в пределах одной человеческой жизни; после черты – степени, при которых последствия приходят позже.
Ученик. Ты говоришь о том, что награды и наказания за совершенные поступки могут прийти и после смерти?
Мудрец. Но ведь очевидно, что жизнь человеческая на земле не бесконечна. А значит, если мы будем все откладывать и откладывать, может наступить момент, когда последствия настанут, а человека уже не будет. Вот и получается, что если успевают последствия настигнуть человека, пока он жив – это одно, а если не успевают – совсем другое.
Ученик. Но здесь возникает парадокс! Ты ведь сам все время толкуешь о значимых последствиях, а значимыми ты назвал их потому, что так они воспринимаются тем, кто совершил вызвавший их поступок. Если же эти последствия наступили уже после его смерти, получится, что в мире уже нет того, кто мог бы приписать им какую-либо значимость. Выходит, пока человек был жив, значимых последствий он не увидел, а когда умер, любые дальнейшие последствия уже не будут значимыми для него. Не идет ли это вразрез с законом божественной справедливости?
