Тяжелый взгляд Патрика буравит меня, пока я пытаюсь всеми силами доказать, что это самозванец, а Грэгори Шторм – это я. Сыплю разными фактами из биографии, знакомства с людьми, кто может подтвердить, многим чем. В итоге коротким взмахом руки он обрывает меня на полуслове.
– Мы проверим все, что ты тут написал. И проверим тебя на идентификаторе личности, как только восстановим поврежденное оборудование для входа в сеть. Но учти, что если выяснится, что ты причастен к нападению и гибели трех моих не только коллег, но и друзей, то из этой камеры ты не выйдешь. Поверь, много времени на это не понадобится, а пока… – он, оторвавшись от стены, постучал кулаком по двери. Она тут же распахнулась, и вошедший боец, бросив хмурый взгляд на меня, схватил в охапку сваленные вещи в углу, забирая все, включая даже порванную одежду.
– Я оставлю тебе еще несколько листков и ручку. Просто на всякий случай, вдруг ты сам вспомнишь какие-то факты, которыми стоит поделиться до того момента, пока не начал их выяснять, – проводив взглядом, как уносят все мои нехитрые пожитки, продолжил Патрик. Уже выходя из двери, пока я сидел в некой прострации, откровенно не понимая, как все это произошло, он сказал напоследок:
– Вечером мы вернемся к этому вопросу, и очень надеюсь, что после него мы останемся друзьями, – строгий взгляд здоровяка не внушал ничего хорошего в случае обмана, но последнего-то и не было.
– Я точно знаю, кто я, и уверен, что это какая-то ошибка или сбой в базах данных, – твердо ответил, выдерживая его недоверчивый взгляд. – Грэгори Шторм – это именно я и никто другой. На фотографии же неизвестно кто. Самозванец.
– Посмотрим, – пожал плечами Патрик, выходя. Дверь закрылась, и я остался наедине с собственными мыслями. А были они абсолютно не радостные. Да, я был уверен, что все это недоразумение и все решится. Но подспудно в голову лезли и другие мысли – вдруг не захотят разбираться? Вдруг это какой-то хакер поломал мои данные и все изменил? Да, про это ходили только слухи, но все же. Что в этом случае будет? У них погибли их друзья, и вряд ли патруль будет ласков со мной, если будет думать, что я виноват в этом. Черт, надеюсь, все прояснится.
Время тянулось невыносимо долго, словно хотело создать еще больше напряжения. Хотя куда уж дальше? Прошло полдня, а никто так и не приходил. Кормить меня, по всей видимости, не собирались. Правда, аппетита тоже не было. Я старательно гнал плохие предчувствия, но они, словно намагниченные, все лезли и лезли мне в голову, заставляя все больше нервничать, доводя меня до предела.
Я перебирал все возможные варианты, которые могли подсказать, как произошел этот сбой! В голове мелькали мысленные диалоги, где я пытался обстоятельно объяснить, что все это ошибка. Проговаривал аргументы и факты, подтверждающие мои слова. И внутри меня все выходило. Патрик соглашался, и все заканчивалось хорошо, а мы вместе смеялись над этим недоразумением. Но реальность имела свою версию происходящего.
Вечером, когда дверь вновь открылась и я уже пытался радостно вздохнуть от облегчения, что все закончилось, наткнулся на взгляд Патрика. Тяжелый грозный взгляд светловолосого здоровяка, который смотрел с некоторым плохо скрываемым бешенством. Слова застряли в горле, и я успел только прохрипеть, прежде чем мощный удар ногой в грудную клетку снес меня к стене, выбивая дыхание напрочь.
