Я оделась и направилась гулять по улочкам старой Гаваны.
Днем было еще сложнее избежать назойливого внимания кубинских мужчин. Каждый стремился познакомиться и заговорить, кто-то даже хватал за руку. Было просто ужасно! Особенно, учитывая, что у меня не было ни малейшего желания с кем-либо общаться. Я была закрыта, отрезана от мира и погружена в себя.
Вышла на набережную. Вдали увидела силуэт Дмитрия. Он заметил меня и перешел на противоположную сторону дороги.
Побежала за ним.
– Дима, постой! Подожди меня! Я устала… ко мне все пристают на улице. Пожалуйста, можно я буду ходить с тобой рядом?
– Иди, – произнес, не замедляя шаг.
На кого я стала похожа? Где моя самооценка? Где уважение? Нет ничего. Он идет впереди с гордо поднятой головой, самодовольный, самоуверенный, а я плетусь сзади, словно рабыня. Да, мы сами выбираем свою судьбу! Но как быть, когда любишь настолько сильно, что не представляешь себя без любимого человека? Когда он – центр Вселенной…
…Ты меня отравил сам, противоядия не дав.
Ты сделал меня рабой, ни слова не сказав…
Не могу больше молчать.
– Димочка, может, зайдем в бар «Floridita»? Выпьем по коктейлю. Мне очень хочется попробовать, какой здесь готовят daiquiri, ведь в этом месте его любил пить Хэмингуэй, – я улыбнулась, старясь выглядеть жизнерадостной.
– Меня не интересует, что ты хочешь! Я только и слышу последний год одно и тоже: «Я хочу, я хочу, я хочу…». Меня не касается больше, чего хочешь ты! – пробурчал он, но все-таки остановился у входа в бар и вошел. – Будем общаться только на тему аэропорта и возвращения домой. Вопросы есть?
– Нет.
Он сел к стойке и заказал два коктейля.
– Ты и мне заказал?
– Еще чего! Перебьешься.
Я подозвала бармена, сделала заказ и стала рассматривать посетителей, веселящихся и подпевающих музыкантам.
– Вкусно, да? – обратилась к Диме, сделав глоток. Коктейль был великолепный!
– Это касается темы аэропорта?
– Нет.
– Ну, так и молчи тогда.
Заиграл знакомый мотив, и кубинка запела мою любимую песню «Hasta Siempre Comandante». Я включила камеру на фотоаппарате, чтобы снять происходящее.
– Добрый день! Вы откуда?
Я повернула голову. Слева от меня сидел молодой человек, лет двадцати.
– Добрый! Из России!
– Здорово! А мы с дядей из Мексики. Нравится Куба?
– Да, очень!
– Нам тоже. Ты здесь одна или с семьей отдыхаешь?
– С молодым человеком. Рядом со мной сидит, – показала взглядом на Дмитрия, сидящего справа от меня.
Молодой мексиканец протянул мне свой бокал, чтобы чокнуться и хотел дотянуться до Димы, но тот посмотрел на него таким взглядом, что единственная фраза, которую сконфуженный бедняга смог произнести: «Извините!».
– Простите, он не в настроении сегодня, – мне было очень неудобно.
Протянула мексиканцу свой бокал, чтобы чокнуться еще раз: «Хорошего отдыха!».
– И вам того же!
Когда вышли из бара, Дима прочитал лекцию по поводу того, как я при своем молодом человеке общаюсь с посторонними мужчинами.
– А что такого в том, что я общаюсь с людьми? Я, если честно, не понимаю тебя. Ты со мной не разговариваешь. Ко мне обращается человек, и я должна его игнорировать?
– Да, должна. Вот такая ты и есть, лживая и двуличная. Говоришь, что любишь, а сама знакомишься в барах со всеми подряд.
– Дима, перестань! Это глупо! – я взяла его за руку, притянула к себе, обняла и поцеловала в губы. Он не сопротивлялся.
– Ты красивая, конечно, но в тебе нет ни капельки доброты, – произнес он, оторвавшись от поцелуя.
