Алексей лежал в палате и думал о том, почему его не беспокоила гибель четверых парней, которые вместе с ним попали в засаду. Засаду, которую он не почувствовал и в которую попал как зеленый новобранец. Потом он понял. Это сопровождение было незапланированным. Этих четверых он видел в первый и как оказалось в последний раз. Да и много ли можно рассмотреть через тонированные щитки шлемов. Поведение перед самим нападением тоже вызывало массу непонимания у Волхова. Как можно было так тупо подставиться по пули? Их четверых положили менее чем за двадцать секунд. Тут напрашивалось несколько выводов. Либо сопровождение не имело вообще никакого боевого опыта. Либо нападавшие были такими профессионалами, что мама не горюй! Поэтому Алексей не терзал себя переживаниями, а просто лежал и пытался всеми силами не думать о том, какие последствия будут у такого громкого провала.
Он включил телевизор и пощелкав кнопками пульта выбрал местный канал новостей. Там как раз показывали место происшествия. Журналист рассказывал о происшествии и Алексей невольно прислушался к репортажу.
– Вчера на улице Ленина двадцать три произошел взрыв. По данным управления полиции взрыв произошел в микроавтобусе марки фольксваген. Пострадавших в результате взрыва не было, но был причинен значительный ущерб трем припаркованным автомобилям. Свидетели утверждают, что видели нескольких молодых людей, которые разбили стекла в машине и бросили туда гранату, после чего скрылись в неизвестном направлении. Данный инцидент квалифицирован как хулиганская выходка и полиция ищет виновных…
Далее Алексей слушать не стал. Не понятно. Вчера сразу же после Когана к нему заходил следователь и тщательно протоколировал все, что рассказывал Волхов. Что вообще происходит? Как это нет пострадавших? А он? С одной стороны Коган мог попросить не освещать в СМИ реальную обстановку дел. Но как же тогда трупы погибших при нападении секьюрити? Журналисты даже в таком заштатном городишке все равно остаются журналистами и давно бы уже пронюхали о перестрелке. В голове роилось множество вопросов, но ни один из них не имел ответа.
Прошла неделя. Все это время Алексей проходил лечение и к концу недели уже мог нормально передвигаться сам. Голова еще периодически кружилась и болели сломанные ребра, но это не страшно. С каждым днем он чувствовал себя намного лучше. Это было удивительно. Обычно такие ранения укладывают в больничную койку на пару месяцев, а он уже чувствует, как на нем все заживает.
За неделю Коган приходил всего один раз и то не на долго. Спросил у Алексея не вспомнил ли тот еще чего-нибудь о происшествии и услышав отрицательный ответ практически сразу ушел.
Еще через неделю Волхов попросился на выписку и получив разрешение от врачей собрал вещи, переоделся и направился домой. Однокомнатную квартиру он купил через полтора года работы в компании. Платили ему действительно хорошо при том что за первые полтора года заданий по сопровождению было не более одного-двух в месяц. Вызвав такси, Алексей свалил тактическую сумку в багажник желтого хёндая солярис, сел на заднее сиденье и назвал адрес. Такси мягко тронулось и покатило к выезду из города. Коган при последней встрече упомянул, что Алексею предоставили двухнедельный отпуск с полным содержанием и он может прийти в себя, но после этого его ждали обратно. Одноэтажные частные дома, обозначавшие окраину города, остались позади полчаса назад и сейчас такси двигалось в правой полосе держа ровную скорость около ста километров в час. Из динамиков звучала какая-то заезженная песня. Внезапно таксист, который всю дорогу ехал молча, не оборачиваясь спросил:
