Путь к спокойствию. Учение Будды - страница 12

Для нашей темы важно то, что «препятствием для роста З. Фрейд считает тревожность, которая вызывается ожидаемыми неприятностями и потерями: потеря желаемого объекта, любви, себя, любви к себе. Есть два способа уменьшить тревожность: непосредственно обратиться к ситуации (здоровый путь) и исказить или отрицать саму ситуацию (защитные механизмы)»[16].

Фрейд не считал волю весомым фактором, полагая, что она может только подавлять и поэтому её влияние негативно. Выход он видел в том, чтобы становиться более интеллектуальным и разумным – только рассудок может справиться с теми безбрежными эмоциональными силами, которые нами управляют. Фрейд утверждал, что без развития разума мы продолжаем жить в иллюзии, которая имеет природу бреда, но гораздо более опасна, поскольку отнимает у нас жизненное время.

«Она (иллюзия) имеет сходство с бредом, но она не находится в таком противоречии с действительностью, как бред. Девушка-мещанка может предаться иллюзии, что на ней женится принц.

Вера – это тоже иллюзия, где присутствует исполнение желания. Множество людей находит своё единственное утешение, лишь с её помощью они могут выносить жизнь. …Голос интеллекта тих, но он не успокаивается до тех пор, пока его не услышат»[17].

Психоанализ сегодня не только жив, но и породил ряд новых методов: символдраму, психодраму, транзакционный анализ…

И бихевиоризм, и фрейдизм были порождением европейской веры в торжество науки. Если первый выступал радикально и отвергал любые иррациональные стороны личности, то психоанализ, признавая интеллект наиболее важным фактором, пытался объяснить тёмную сторону личности, проложить к ней мостик, чтобы найти гармонию.

Когда покою мы спешим навстречу,

Беда, как волк, нам прыгает на плечи.

А где покой? В которой стороне?

Там, где мы с истиной наедине!

И каждый чем-то должен поплатиться

За то, что в мир пришёл – в сию темницу[18].

Руми

В вопросе самоконтроля и поиска душевной гармонии экзистенциализм явился как бы шагом назад. С точки зрения научного подхода это регресс, откат к старым идеям, но для нерешённой проблемы поиска внутреннего покоя он был логичным этапом.

Современное человечество свято верит в могущество интеллекта. Так было не всегда. Долгие тысячелетия люди считали, что ими управляют посторонние могущественные силы, которые сначала описывались с помощью мифов, потом религии и натурфилософии. Поскольку человек не управляет эмоциями и желаниями, поскольку они приходят непредсказуемо и властвуют над нами, то логично предположить, что они приходят извне; являются вестниками и способами постороннего вмешательства – божественного или демонического.

Только с момента появления философии интеллект стал рассматриваться в качестве отдельной части личности и был осмыслен как фактор самоуправления. Однако вера в то, что нами управляет нечто, что мы не способны понять, была оттеснена, но не исчезла. И если раньше это НЕЧТО искали снаружи – божества, духи, демоны, ангелы, Бог… то с развитием психологии появилось предположение, что это НЕЧТО стоит искать во внутреннем мире.

Даже в тот момент, когда казалось, что рационализм, восторженно принятый обществом, одержит полную победу, он не смог избавиться от своего извечного оппонента – чувственного, иррационального, интуитивного, мистического… Европа вполне справедливо предвкушала дальнейшие подарки от выпестованной науки, ещё ничего не зная о сопутствующих «сюрпризах». Она обзавелась колониями, доказала могущество научно-технологической цивилизации, навязывала свою волю странам, которые считала отсталыми… Однако улучшения уровня жизни оказалось недостаточно, чтобы сделать всех людей счастливыми. Материальное благополучие избавило от многочисленных бытовых проблем, подарило свободное время, но, обретя устойчивый достаток и привыкнув к жизненным благам, человек задавался закономерным вопросом: «А что дальше?» Благополучие не спасало от депрессий и тревожности – оно оказалось одним из условий, но не причиной счастья. Рационализм пробуксовывал в той области, которую сложно описать и где невозможно поставить эксперимент.