– В целом – да. Что такое Речной?
– Мой дом, я там родился и живу всю жизнь. Это самое большое поселение, в котором мне довелось бывать. У нас живет сто восемьдесят человек, согласно последней переписи.
– А ты не боишься рассказывать, откуда ты? – спросил я, но вызвал лишь улыбку своим вопросом.
– Нет, не боюсь. Мы не только крупный острог, но и один из самых сильных тут, а еще мы единственные, кто называем себя горожанами. У нас большая дружина, тридцать человек. На сегодня я не знаю ни одного поселения, которое осмелилось бы в открытую напасть на нас.
– Это далеко отсюда? – спросил я.
– Сотня верст.
– Как ты здесь оказался?
– Я – лазутчик, как и Пин, и Гора. Наша вылазка затянулась, Гора утонул, а Пина забрали людоеды. Я следил за ними, а потом и за вами.
– Как долго ты следил за нами?
– С того момента, как вы ночевали в лесу у села. Я ночевал неподалеку от вас. Видел твой меткий выстрел и как унесли твоего друга тоже.
– Почему не помог?
– Мне нужно было выследить их логово, и я это сделал. Твой план хорош, ни убавить, ни прибавить. Ждем утра и спасем всех, а потом разойдемся как в море корабли.
– Идет, – ответил я.
Настроение от того, что я снова не один, поднялось. Не знаю почему, но я верил своему новому знакомому, от него исходили уверенность и спокойствие.
Призрак скинул с плеч рюкзак и сел рядом со мной. Несмотря на то, что мы преследовали одну цель, я не решился предложить ему спать по очереди, и мы просидели остаток ночи за пустыми разговорами, из которых я понял, что людей действительно осталось очень мало, Призраку известно было по меньшей мере о трех поселениях, которые были немного похожи на островки цивилизации в нашем мире. Речной получил свое название из-за того, что он находился на пересечении двух крупных рек. В Речном есть свой правитель, свой совет. Развиты разные ремесла, медицина, дружина, торговля. У острога есть договорные отношения с поселением Северный, которое находилось в сотне километров, там управлением занимался совет, строя как такового не было, и все постоянно менялось. Северный охотно менял на еду железную руду, которую добывал. Еще Призрак рассказал об одном поселении без названия, которое имело нейтральный статус и обосновалось, с его слов, на той же реке, где и мое поселение, но существенно севернее. Там проживали не больше тридцати человек, и их численность постоянно уменьшалась. Усложняли спокойную и цивилизованную жизнь дикие – так называли людей, которые поделились на небольшие группы и ушли жить в леса и болота. Они делали засады и нападали на случайных путников, не гнушаясь человечины.
На мой самый главный вопрос, что же все-таки случилось с нашим миром, Призрак не смог дать четкого ответа. Все строилось на различные рода предположениях, и они зачастую были диаметрально противоположны, от банальных – мировой войны, заканчивая сюрреалистичными типа высадки пришельцев и зачистки планеты от паразитов-людей. Требовать от него четкого ответа я не мог, он был ненамного старше меня и тоже не застал событий тех лет и так же, как и я, пытался сформировать свои представления из множества теорий, услышанных от разных людей. Из его рассказов и по его разговору было понятно, что он, как и я, умел читать, писать и прочитал много книг, как научных для саморазвития, так и фантастических. Призрак так же, как и я, не знал своих родителей, его вырастил один из дружинников, но идти по его стопам он не захотел, выбрав свободу передвижения и другой путь. Призрак со своей группой обошел много мест в поисках других выживших и цивилизации, но так ничего и не нашел.
