– Там все сгнило, заходить боюсь, может рухнуть в любой момент, пола нет, ничего нет, дом обчистили уже на сто раз, – сказал он.
– Идем дальше?
– Да, со стороны леса, на улицы пока не высовываемся.
Мы продолжили поиски, но почти во всех случаях они заканчивались одним и тем же. Дома разваливались, и заходить туда было опасно для жизни, а изнутри все было давным-давно вынесено. Осмотрев все крайние дома, которые были ближе к лесу, и обойдя «Майское» вокруг, все, что мы смогли найти, это: отсыревшую пачку спичек, консервы без этикетки неизвестного происхождения, железные вилки, ложки и столовый нож, а также нашу пока что самую ценную находку – ржавые, но по-прежнему острые гвозди. Очевидно, что следовало углубиться в село: на центральной улице виднелся бывший магазин и еще пара десятков домов, более или менее уцелевшие.
Мы немного расслабились: очевидно, что село было абсолютно безлюдным. Решили разделиться, чтобы успеть до темноты. Олег рассказал, что во многих домах есть подполы, и в них тоже нужно обязательно заглядывать, а также велел не забывать про амбары на заднем дворе. Мы разошлись.
Я подошел к первому дому. Он был большой и красивый и после нашей землянки казался мне просто огромным. Дверь, обитая яркой красной тканью, покосилась и висела на одной петле на уровне моего колена. В нашей землянке была обычная деревянная дверь высотой чуть больше метра, выпиленная ручной пилой из упавшего многовекового дерева. Я машинально вынул из поясного чехла нож и быстрым движением срезал ткань, представляя, как украшу ей дверь в свое жилище. Свернув ее в несколько раз, сунул за пазуху.
Внутреннее убранство дома меня не впечатлило: толстый слой пыли на полу перемешался с разбитыми вещами, затянутыми паутиной, сломанная кровать и разваливающийся деревянный шкаф в углу. Шкаф не привлек моего внимания, его дверцы отвалились очень давно, и мне было прекрасно видно отсутствие содержимого внутри. Погреба в доме я не нашел, а потому вышел на задний двор, но и он был полностью пуст. То, что когда-то было амбаром, давно сгнило и развалилось.
– Ты еще здесь? – послышался за спиной голос Олега, заставивший меня вздрогнуть.
– Да, – сказал я.
– Очень долго, я три дома осмотрел, ускоряйся, я пошел дальше, – ответил он.
Выбравшись на улицу, я направился к дому напротив. Последующие поиски не принесли ничего интересного, я заходил в очередной дом, осматривал его и выдвигался дальше. В одном из домишек мое внимание привлек довольно целый комод на входе справа. Открыв уцелевшие сквозь время дверцы, я начал методично обыскивать содержимое. Внутри было много всего, настоящий Клондайк, но одновременно с моим пониманием того, что вещи находятся тут недавно, я увидел что-то боковым зрением и повернулся. От увиденного я был в таком шоке, что не мог связать ни слова.
В дальнем углу комнаты на самодельных лежаках сидели двое мужчин, лет сорока каждый. Их лица были усеяны свежими шрамами и порезами, одежда представляла собой настоящие лохмотья, словно сшитая из разных вещей. Они смотрели на меня, злобно улыбаясь, выставив свои гнилые и зубы напоказ.
– Привет, – сказал я, не придумав ничего лучше.
– Мясо, – медленно проговорил один из них, взяв с пола огромный тесак.
– Мясо, – ответил второй, и они злобно рассмеялись, вскочив на ноги.
– Стойте! – прокричал я, рефлекторно вытянув вперед правую руку.
