– Ну, да. Ну, да, – произнёс на выдохе Евсей, успокаиваясь, что Ас ничего не рассказал, зная не понаслышке, каким упёртым бывает ученик.
– Кто он, Евсей? – поражённый странным гостем спросил Ас, разглядывая теперь наставника, будто его тоже видел впервые.
– Кто! Кто! Упырь! Правда, бывший, – быстро ответил старик, желая отвязаться от назойливого ученика, так как он мешал ему о чём-то размышлять.
– Да ну! – удивился Ас, медленно повернув голову в сторону Квита, а тот оскалился и явил во всей красе монаху появившиеся клыки на фоне прочих белоснежных зубов, ярко контрастирующих с мгновенно потемневшим лицом упыря. – Да чтоб тебя! – непроизвольно вырвалось из послушника, и он немедленно получил оплеуху от наставника.
– Не хами старшим! – тихо прогремел Евсей.
– Извините, – произнёс Ас и виновато опустил взгляд, но всего на мгновение, потому что любопытство немедленно взяло верх, и монах снова принялся разглядывать Квита.
Лицо бывшего упыря снова посветлело, скрыв его не самую приятную сущность, и Квит снова повернул от себя лицо послушника в сторону Евсея.
– Наставника лучше разглядывай, а то ты на мне дыру взглядом проделаешь, – с наигранной строгостью произнёс Квит.
– Извините, – снова попросил прощения Ас, и постарался на гостя больше не смотреть.
– Ты-то как здесь оказался? Империя отсюда далеко, – спросил Евсей Квита.
– Следил за Яховом и решил вмешаться, когда он наведался к твоему ученику.
– Он давно за нами наблюдает, – шёпотом произнёс старик, снова погружаясь в раздумья. – Но почему именно сейчас решил заявить о себе?
– Потому что пришло время отправиться твоему ученику в путь.
– Он ещё не готов! – жёстко произнёс Евсей, давая понять, что никуда послушника не отпустит.
– Это не тебе решать! – не менее жёстко ответил Квит, и пристально посмотрел на старика, намекая, что тот далеко не вершитель судеб.
Эти два старых знакомца давно спорили на счёт предназначения Аса, и во взглядах были непримиримыми противниками. Потому сейчас смотрели друг на друга с некоторым нетерпением и даже ненавистью, но молча, так как рядом находился объект их противостояния.
– Не учи меня, упырь! – сквозь зубы прошипел старик, являя сейчас собой далеко не дряхлого старца, а могучего воина, готового мгновенно броситься на любого врага.
– Не дерзи мне, человек! Права на то у тебя не было и никогда не будет! – прорычал в ответ Квит, темнея плотью и принимая постепенно облик кровожадного убийцы.
– Только, пожалуйста, без ослепительных вспышек света! – вмешался Ас, смело встав между старыми знакомцами и стараясь пресечь назревающую ссору. – Мне на сегодня достаточно светопреставлений.
– Недостаточно, – уже тихим спокойным голосом произнёс Квит. – Мне кое-что надо тебе вручить для твоего пути.
– Нет! Не надо! – воспротивился старик, не желая отступать. – Он ещё не готов! – прокричал на весь двор Евсей и сразу почувствовал, как тёмные нити души Квита устремились в храм, усыплять разумы разбуженных монахов.
Закончив сеанс усыпления, Квит посмотрел на Евсея, но в его взгляде не было злости. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, то ли успокаиваясь, то ли собираясь с мыслями, и, подойдя вплотную к старику, положил ему на плечо руку.
– Евсей, – тихо произнёс Квит, заглянув старику в глаза. – Сколько веков он должен прожить возле тебя, чтобы ты смирился с его предназначением и понял, что твой ученик готов? Десять столетий, а может, сотню? Мы оба знаем – он готов с самого рождения, и ты никогда не смиришься с разлукой. Ты боишься его отпускать, и потому будешь упрямо твердить, что Ас не готов. Тебе не кажется, что ты вмешиваешься в чужую судьбу и пытаешься навязать ученику свою волю? Волю ревностного отца, не желающего самостоятельной жизни сыну, так как боишься навсегда его потерять.
