Потому что ты больше не любишь меня.
Почему птицы продолжают петь?
Зачем звезды все еще сияют над нами?
Разве они не знают, что наступил конец мира,
Потому что ты больше не любишь меня.
Я встаю утром и удивляюсь,
Как все может оставаться по-прежнему.
Я не понимаю, нет, я не понимаю,
Как может дальше идти жизнь?
Как может мое сердце биться дальше?
Как могут плакать мои глаза?
Разве они не знают, что наступил конец мира?
Он закончился, когда ты сказал: «Прощай!»
Стремление влюбленных к единству многократно воспето в шедеврах мировой культуры, классический сюжет которых состоит в том, что на пути к этому единству им приходится преодолевать различные испытания и преграды. Орфей в поисках возлюбленной Эвридики спускается в подземное царство Аида; Одиссей на пути в родную Итаку к жене Пенелопе в течение двадцати лет странствует по морям и островам; Данте на пути к возлюбленной Беатриче проходит через девять кругов Ада; любовь соединяет Ромео и Джульетту вопреки вековой вражде родов Монтекки и Капулетти; Руслан спасает Людмилу из рук коварного Черномора; Сольвейг дожидается Пер Гюнта, возвратившегося спустя многие годы в родной дом из дальних странствий; Джейн Эйр своим смирением завоевывает сердце заносчивого мистера Рочестера; Ассоль, вопреки издевкам жителей рыбацкого городка, встречает корабль под алыми парусами и капитана Грея.
Что объединяет героев этих произведений? Самоотверженность. Стремясь соединиться с возлюбленными, они не жалели себя. Это неслучайно. От того, кто любит, настоящая любовь требует «не искать своего», то есть самоотречения, самоотверженности и потому может быть определена как стремление к единству, но стремление самоотверженное.
Но столь же очевидно, что не всякое такое стремление может быть названо любовью. Известно, что не жалея себя, рискуя жизнью, проявляя удивительную настойчивость в достижении поставленной цели, люди захватывали чужие города и страны, разрушали храмы, строили концлагеря, сбивались в бандитские шайки, грабили и насильничали. Столь же очевидно, что навязчивое преследование маньяком своей жертвы также не имеет никакого отношения к любви. Потому что, если от того, кто любит, любовь требует самоотверженности, то по отношению к тому, кого любят, она требует смирения. Как об этом сказано, возможно, в одной из лучших отечественных песен о любви:
Ты, теперь я знаю, ты на свете есть,
и каждую минуту
я тобой дышу, тобой живу
и во сне и наяву.
Нет, мне ничего не надо от тебя.
и все, чего хочу я,
тенью на твоем мелькнув пути,
несколько шагов пройти.
Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив легкие следы,
Пройти, хотя бы раз,
по краешку твоей судьбы.
В этих нескольких строках любовь открывается нам, как самоотверженное, но смиренное стремление к единству с любимым человеком: тобой живу, тобой дышу, но мне ничего не надо от тебя, и все чего хочу я, не заслонить собой весь мир, но лишь тенью мелькнуть на твоем пути, пройти с тобой лишь несколько шагов, не с гордо поднятой головой, а смиренно, не поднимая глаз, не вытоптать жизнь, но, ничего не нарушив, оставить легкие следы, коснувшись лишь краешка судьбы любимого человека.
Эта песня была написана композитором Марком Минковым на стихи Леонида Дербенева и впервые исполнена Аллой Пугачевой в 1982 г., в конце советской эпохи, но она – прекрасная иллюстрация к словам Апостола Павла о том, что настоящая любовь не только «не ищет своего», но и «не превозносится» – не только самоотверженна, но и смиренна. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13, 4—7). Только такая любовь «никогда не перестает», то есть вечна.
