– Я, знаю Белого. Вместе в учебке были, – ответил сопровождавший лейтенанта Платова сержант Чайкин.
– Серьезно? – изумился Колышкин. – Извини, брат, но тебя хоть убей, я не помню.
– Да честно признаться тебя я тоже что-то не припомню. Нас там много было.
– Это точно, – согласился Колышкин, чувствуя некоторую симпатию к спасателям. Больше они не внушали ему подозрения.
– Почему вы в разговоре между собой называли нас «миражом»? – неожиданно спросила майор Фролова.
Ее вопрос явно смутил как лейтенанта, так и сопровождавших его сержантов. Только что зародившееся между обеими группами взаимопонимание растаяло как утренний туман. Снова стеной встало подозрение и враждебность. Снова руки крепче сжали оружие. Снова пальцы замерли в напряжении на спусковых крючках. Казалось, вот–вот прогремят выстрелы.
– Мы члены первой марсианской экспедиции. Выполняем важное правительственное задание, – хриплым голосом проговорил лейтенант Платов, лихорадочно соображая как бы доложить, желательно незаметно на Магеллан о неожиданной встрече. Он уже сожалел о том, что не настоял на том, чтобы кто–кто из сержантов остался в марсоходе. Оба пошли вместе с ним. Промашка, которой не было в его, да и не только в его глазах, оправдания. Как он мог так опрометчиво поступить. Непростительная ошибка с его стороны.
«Блин, впору застрелиться от позора! – пронеслось у Платова в голове, – И что мне теперь делать? Как, не вызвав подозрения, вывести бойцов к марсоходу, уйти самому, и всем вернуться на корабль? Нет, не миражи это! Пришельцы! Пришельцы, принявшие облик людей. Но откуда они знают майора контрразведки Фролову? Сержантов? Белого? Неужели были на Земле?» – сердце Платова похолодело. На лбу выступили капельки пота. Его мозг буквально закипал от напряженных мыслей. Казалось, еще мгновение, и голова лейтенанта Платова треснет.
– Марсианской экспедиции? – на удивление спокойно повторила за ним майор Фролова.
– Именно так…товарищ майор, – запнувшись на мгновение, подтвердил Платов. Он считал нелепостью обращаться к миражу или пришельцу «товарищ майор», но решил пересилить себя, и заставить предполагаемых чужаков считать, что он, действительно, верит будто бы перед ним реальные люди. – Первая марсианская экспедиция, в состав которой вошли одни только добровольцы. Спецназ и астронавты, – лейтенант Платов говорил, хотя сам не понимал, зачем он рассказывает все это предполагаемым пришельцам, а может каким–то мутантам, которые неизвестно как попали на Марс.
– Вы хотите сказать, что мы сейчас на Марсе? – спросила майор Фролова, и глаза ее сузились, превратившись в маленькие щелочки.
– Именно так, товарищ майор, – Платов чувствовал, как от охватившего его напряжения у него к спине прилипла футболка, – на Марсе. Наш корабль только что совершил посадку, – он хотел, было задать Фроловой вопрос, но не решился.
Она заметила его колебание. В уголках ее резко очерченного рта появилась тень улыбки:
– Вижу, вы хотите что–то спросить?
– Да, – кивнул Платов.
– Догадываюсь о чем именно. Как мы здесь очутились, и как обходимся без скафандров? Я, права?
– Не совсем.…Хотя, именно это я и хотел вас спросить, – на самом деле лейтенант хотел спросить настоящие ли они люди, но понимал, что глупо спрашивать у пришельцев люди они или нет. Как будто чужаки скажут ему правду. – Здесь же нет воздуха, – с запинкой проговорил он. – Как же вы дышите?
