– Надеюсь, господин посланец Содружества забудет дурное.
– Дурное конечно же забудет, а полезное запомнит, – Эмиль улыбнулся, спокойно выдерживая этот пристальный взгляд.
– Роберт был просто восхищен твоим самообладанием, а еще более тем мужеством, которое ты проявил во вчерашней встрече, – сказала Роберта, беря землянина за руку. – Он считает тебя достойнейшим человеком, так он мне и сказал.
– Это мне очень лестно. В свою очередь я хочу поблагодарить за проявленную вчера вежливость и сдержанный юмор. А нашу боевую встречу вообще желал бы повторить в более непринужденной обстановке, ведь попрактиковаться с таким мастером – большая честь даже для посланца, – Эмиль примирительно завершил «дуэль» взглядов вничью слегка прищурившись.
– Такое впечатление, что ты опять на что-то намекаешь, – игриво заметила Роберта. – А теперь поехали завтракать в ресторан.
Завтракали в гостях у «Чудовища». Ресторан был пуст в этот ранний час, обслуга декорировала сцену, и меняла цветы и свечи на столиках. Прислуживала сама «чудовище», хозяйка заведения, длинноногая брюнетка – чудо пластической хирургии с лицом, удивительно напоминающим кошачью морду.
Подали десерт.
– Без тебя будет жутко скучно, – вдруг сказала Роберта. – Почему ты решил улететь?
– Ты уже знаешь? – Эмиль посмотрел на нее удивленно. – А я вроде бы еще об этом никому не заявлял.
– Господином посланцем невозможно не залюбоваться. Не правда ли, Роберт? – Роберта хихикнула. – Какой у него неподдельно удивленный вид! Эта маска введет в заблуждение кого угодно.
– Ну, хорошо. Раскусили, – Эмиль снисходительно улыбнулся. – Конечно же всем известно, что и у стен бывают уши. Я действительно собираюсь улететь на Землю. В отпуск. Искупаюсь в Финском заливе, благо по моим расчетам там как раз сейчас начинается лето, или, на худой конец, поплескаюсь в Средиземном море и поброжу по мраморным развалинам древних цивилизаций Адриатики. А свои маски я развешу на бережку проветриваться, чтобы были свеженькие, и пронумерую, чтоб впредь не ошибаться и надевать их к месту.
– Я думала, что землянам ирония не ведома, – Роберта взяла салфетку. – Я ошиблась.
– Землянам было ведомо все, что ведомо федералистам, – Эмиль отложил приборы и тоже взял салфетку. – Просто со временем оно начало за ненадобностью забываться, а я же был всегда несколько старомоден.
– Мне иногда кажется, что мы кардинально различные по психологии впервые соприкоснувшиеся цивилизации, – сказала Роберта, глядя ему в глаза. – Вот взять хотя бы меня – аборигенку и тебя – покорителя новых миров. Или взять ваше отношение к деньгам. Точнее отсутствие какого-либо отношения к ним. Вас не купишь, не продашь. Как же с вами общаться, если нет точек соприкосновения?
– Ах, Роберта, за свое пребывание здесь я понял очень интересную и в то же время простую вещь: выставить на продажу можно все, но вот с покупкой этого «всего» гораздо труднее. И я сейчас говорю не о чем-то материальном.
– Да ты уже почти наш, – Роберта улыбнулась, – еще немножко, и с тобой можно будет иметь дело.
– Со мной следует иметь дело даже без этого, как ты сказала, «немножко», – Эмиль в шутку оскалился, показав удивительной белизны зубы. – Ведь со мной не только не возбраняется по-вашему торговаться, но и вполне возможно иногда кое-что получить по-нашему совершенно безвозмездно. Кстати, сейчас я тоже не о материальном.
