Путь мира - страница 31

– Ах! – прошептала она. – Вы слишком дерзки, благородный посланец Содружества!

– Зовите меня просто Эмилем. Сейчас нам вовсе ни к чему все эти дипломатические условности, – землянин еще ближе привлек ее к себе. – А как же мне звать вас? Ваше Величество – это слишком уж официально. Назовите мне свое настоящее имя, и я буду шепотом повторять его, как молитву.

– Зовите меня Флореной, – Герцогиня еще сильнее потупилась.

– Флорена! – воскликнул Эмиль, горячо целуя ее руку. – Богиня природы Флора. Но я и не подозревал, что богиня может быть так прекрасна.

Она на секунду обернулся, сорвал большой цветок розы, выделявшийся белой звездой среди сумрака куста, и протянул ей.

– Ах! Вы поранили палец, – прошептала Герцогиня. – Вам больно!

– Роз не бывает без шипов. Но не беспокойтесь так, это просто роса, – тоже шепотом сказал Эмиль и опять обнял ее, но на этот раз уже двумя руками. – Вы все равно тысячекратно прекраснее этой белой розы.

Герцогиня закрыла глаза от блаженства, и их губы слились в жарком поцелуе.

– Ваше Величество! – раздался голос личного секретаря. – Где вы, Ваше Величество?

– Ах, этот надоедливый секретарь! – произнесла шепотом Герцогиня, нехотя освобождаясь от объятий. – Всегда испортит все!

– Ваше Величество! – опять раздался голос секретаря, но в этот раз уже гораздо ближе. – Отзовитесь же, Ваше Величество!

Герцогиня на миг прижалась к Эмилю, шепнув ему на ухо:

– Может не заметит?

Быстро поцеловала его в щёку и отстранилась.

Но секретарь все-таки заметил их и, продравшись сквозь розовые кусты, низко поклонился.

– Вот вы где, Ваше Величество! Простите, ради Бога, вашего покорного слугу. А я то уже начал волноваться, – он окинул оценивающим взглядом землянина и продолжал. – Может быть Ваше Величество соблаговолит покинуть этот сад. Все-таки сейчас ночь. Кто знает, может быть здесь бродят какие-нибудь посторонние, могущие навредить вам. К тому же сейчас довольно сыро и прохладно. На листья упала ночная роса.

– Неужели у тебя хватило наглости подумать, что здесь не найдется ни одного человека, способного защитить Ее Величество от каких-то хулиганов? – сдержанно возмутился Эмиль. – Но вот насчет ночной прохлады ты, пожалуй, прав. Флорена, может быть тебе холодно?

Он снял китель и набросил ей на плечи, и она с тайным восторгом узрела совершенство его торса через тончайшую белоснежную с серебряной искрой рубашку.

– Да не разгневается на меня Ваше Величество за совет, но вы могли бы показать гостю ваше загородное поместье. Замок имеет несомненную архитектурную ценность и к тому же очень уютен изнутри, – еще раз поклонившись, заметил секретарь.

– Это правда. Это самая прекрасная постройка, которой я владею, – улыбнулась Герцогиня, еще раз целуя Эмиля в щеку уже без стеснения перед секретарем. – Ты ведь не откажешься от моего приглашения?

– Я рад твоему приглашению, Флорена, – сказал Эмиль и вдруг нежно и легко поднял ее на руки и понес через сад к стоянке флаеров.

Герцогиня прислонилась щекой к его плечу, с наслаждением вдыхая тончайший аромат изысканного иноземного парфюма и рассматривая драгоценную вязь серебристых нашивок и бриллиантовую россыпь эмблем на кителе. Великая Герцогиня была в состоянии, сравнимом только, пожалуй, с наркотической эйфорией. Начало любовного приключения было сладким и блаженным, как непонятный, но бесконечно приятный утренний сон. Голова ее кружилась, как от легкого вина, а сердце впервые за многие годы так учащенно билось от жгучей страсти, не омраченной подозрениями, брезгливостью или страхом разоблачения. И эта страсть вовсе не была сейчас ни постыдной, ни тайной, ни испепеляюще несбыточной. С этим человеком ей было легко, он был свободен от любого рода корыстных побуждений и поэтому бесконечно симпатичен. И главное – он был равным, и общение с ним не было для нее ни унизительным, ни унижающим. Ее муж, которого она прокляла и похоронила десять лет тому назад, взявший ее в первую брачную ночь после пышной «официальной» свадьбы пьяной силой в присутствии давнишней любовницы, невинную тогда еще, чистую и слабую девушку-подростка, и все последующие мужчины – предатели, подхалимы, более или менее волнующие, более или менее достойные, вдруг поблекли, и воспоминание о них стало похоже на пожелтевшую столетней давности фотографию, хранящуюся где-то в затянутом паутиной альбоме на чердаке. Герцогиня вдруг впервые почувствовала себя просто женщиной, привлекательной и тонкой, со своими странностями и причудами, пристрастиями и увлечениями. Не Ее Величеством Великой Герцогиней и Венценосной Потомственной Княжной государства под названием Великое Герцогство, представляющей в своем лице единую абсолютную власть на планете, а просто женщиной – нежной и хрупкой, страстной и увлекаемой до полного блаженства.