Он прощался с нею, будто пребывая в мороке. Очертания замка, убранство комнат, люди перестали существовать. Он видел перед собою лишь её чёрные глаза, полные влажного мерцания, словно звёзды, отражающиеся в глубине колодца.
Он продолжал их видеть, когда мчал над лесами и полями верхом на Инзаре, когда вступил в чертоги скал, бывшие его домом в этом земном мире, и не мог уйти от их сияния даже, когда ночью служил мессу на чёрной горе Кулаберг.
Три дни спустя, покидая святилище Аримана, Арий Конрад слышал громовой глас Князя Тьмы: «Ты волен в своём выборе, сын мой!» и в спину еле слышное, похожее на вздох, на шёпот змеи: «Сбывается древнее пророчество!»
И он, будучи Бессмертным уже, не осмелился возразить, ибо никогда ещё искушение не было так сильно, как сейчас.
Остаток дня он провёл в молитвах в подземном святилище богини смерти Гекаты. Арий Конрад чувствовал себя точно после долгой болезни, уставшим, утратившим силу. К вечеру равновесие будто вернулось к нему. Он вышел на воздух, долго стоял у входа в свою скалу, смотрел на звёзды, необычайно яркие в чистом осеннем небе.
– Мессир! – робко окликнул его негромкий женский голос.
Магистр обернулся. Гаркана, конечно. Опять в полумаске, несмотря на сгущающийся сумрак. Стыдится своего шрама. Стоит тут, видимо, давно уже, наблюдает за ним, успела замёрзнуть, зябко поводит плечами.
– Пойди сюда, Гаркана, – позвал Арий Конрад, притянул её к себе, обнял худенькие плечи девушки, согревая. Она тихо вздохнула, нерешительно придвинулась к нему ближе, подчиняясь.
– Посмотри вверх, Гаркана, – магистр показал ей направление, – вон туда, где созвездие Быка. Вот Семь Сестёр, ты видишь?
– Да, мессир, – девушка послушно смотрела на звёздное скопление.
– Чуть влево… но ты не сможешь увидеть, твоему взору недоступно… там сейчас нарождается новая звезда. И скоро она взойдёт на небосклон, и мы будем приветствовать рождение её.
– Это… её звезда? – безжизненно прозвучал девичий голос.
– Да, Гаркана, то зарождается на небе новая звезда. Звезда Демиры.
– Вы любите её, мессир? – она не спросила, простонала.
– И всегда любил, – просто сознался Арий Конрад.
Развернул Гаркану к себе, посмотрел ей в глаза. Она опустила голову, но магистр приподнял её за подбородок, заставляя смотреть на себя, и снял с её лица маску. Девушка вскрикнула и закрыла шрам на щеке ладонью.
– Ты красива, Гаркана, – Арий Конрад осторожно отнял ладонь от её лица и провёл по кривому шраму кончиком пальца, – и это не портит тебя, и не отвращает меня от тебя. Но я не могу любить тебя.
– Можешь! – отчаянно выкрикнула она, давясь рыданиями, рванулась, но он держал её крепко. – Ты не желаешь!
– Нет, дитя, я не могу, – вздохнул Арий Конрад, привлекая девушку к себе и гладя по волосам, – я думал, что смогу забыть Демиру, но нет, не смог. А ты уезжай, Гаркана. Я многому научил тебя. У тебя впереди вся жизнь.
– Ещё не минуло два года, – всхлипнула она, – у меня есть ещё месяц. Позволь мне остаться!
– Зачем, дитя неразумное? Терзаться иллюзиями? Я не смогу полюбить тебя. Я люблю тебя иначе, не так, как ты хочешь, – спокойно признался магистр.
– Всё равно! Быть подле тебя – истинное блаженство!
– Глупое дитя, – вздохнул Арий Конрад, – мне жаль тебя. Теперь, когда я сам так терзаюсь, я не хочу никому причинять страданий. Тебе лучше покинуть мой дом.
– Я останусь! – решительно заявила она, подняла голову и вытерла слёзы.
