Путь оракула - страница 34

– Могу идти? – глупо переспросил я.

– Да, Эрл Андреевич. Мне не в чем обвинять вас. Вы ни в кого не стреляли, а все остальное еще надо доказать. Так что идите и постарайтесь впредь не совершать опрометчивых поступков. И еще, – Багров выдержал паузу, – согласитесь, то, что вы взяли шкатулку, продав ее ранее, можно назвать кражей. Не так ли?

– Похоже на это, – я опустил голову. – И что мне делать?

– Я же сказал, можете идти. Заявления о краже от пострадавшего не поступало. Нет заявления, нет дела.

– До свидания, – поднимаясь со стула, произнес я. – Мне стыдно, что все так вышло, но позвольте вопрос напоследок. Что все-таки это за шкатулка?

Багров окинул меня взглядом сверху вниз и улыбнулся, покачав головой.

– А вы не по ситуации любопытный. Хорошо. Это бесценная вещь, – сказал Багров и запнулся, оглядевшись по сторонам. – Ладно, вам скажу, это произведение искусства индийских мастеров VI века от Рождества Христова. Была вывезена английскими колонистами в конце XVII века из Индии. Принадлежала одной из знатнейших семей Великобритании. Пропала после пожара в имении сэра – лорда Четвейя близ Лондона вместе с другими, менее ценными реликвиями. Сэр Четвей был антикваром и коллекционером. В его коллекции было много раритетов. Дальше след ее появляется во Франции, но известный французский антиквар Лурье описал ее такой, какой уже мы с вами видели ее. Когда-то она была сплошь усеяна жемчужным бисером и драгоценными камнями. В руках же Лурье была шкатулка из красного дерева и слоновой кости с зияющими пустотой ложами для драгоценных камней, и не более. Лурье продал ее на антикварном аукционе. И что интересно. Покупателем ее стал некто Кутеев Гаврил – фабрикант из России. Да, да, прадед господина Кутеева Семена, ныне покойного. Шкатулка эта была национализирована вместе со всем имуществом семьи Кутеевых в 1918 году. Семья эмигрировала во Францию. А шкатулка надолго попала в запасники Эрмитажа, ожидая своей очереди для реставрации. Полтора года назад она и еще несколько десятков произведений искусства Древней Индии были украдены, но это вы уже знаете. Вот такая история.

– А что за драгоценные камни украшали эту шкатулку? – спросил я из чистого любопытства, не надеясь получить ответ.

– Одну минуту, – Багров, к моему удивлению, вытащил из стола толстую папку, наполненную рабочими бумагами. Покопался в них несколько секунд. – А, вот. По периметру шкатулку украшали четыре равных по величине камня: яшма, сапфир, халцедон, смарагд. Крышку ее венчали восемь камней меньшей величины, уложенные кругом: сардоникс, сердолик, хризолит, берилл, топаз, хризопраз, гиацинт, аметист. Следователь закрыл папку и убрал в стол. Вам это что-то говорит?

– Нет, но очень интересно. Кто бы мог подумать. Эта неказистая шкатулка, и такая история. Поразительно. Спасибо вам и всего хорошего.

– До свидания. – Дождавшись, когда закроется дверь, Багров вытащил из стола диктофон и нажал на кнопку «стоп». – Что-то темнит этот Зимнин, – подумал он.

Бредя по коридорам прокуратуры в сторону выхода, я думал о том, как изменилась моя жизнь за последние сутки. В голове у меня все перемешалось. Наконец, выйдя из здания, я перевел дух. Мне вдруг стало противно за себя. Я всегда считал себя честным человеком, но что со мной случилось? О каком проклятии говорил старик Кутеев, умирая? Неужели дело в камне?

Камень. Я засунул руку в карман пиджака. Он был на месте. Дальше в лабораторию. Около шести часов вечера я приступил к первым опытам. Сначала надо было выяснить физические свойства камня, его структуру и уровень радиактивности. Провести адсорбционный и эмиссионный спектральный анализ. Исходя из этого минимума и полученных результатов, наметить дальнейший план исследований. Этим я и занялся. Абсорбционная спектроскопия дала ожидаемые результаты. Камень действительно пропускал сквозь себя все цвета спектра видимого света. Вот тебе, Эрл, и причина его таинственной невидимости. Но он невидим при свете, а в кафе был полумрак. Там я четко рассмотрел контуры камня. Значит, логично было бы посмотреть, как камень себя ведет в темноте, вернее, в отсутствии солнечного света. Не буду углубляться в суть эксперимента, но результат его меня просто поразил. В полной темноте камень светился бледно-лунным светом. Про себя я назвал этот феномен «эффектом игуаны». Эта рептилия с Коморских островов обладает уникальным механизмом терморегуляции. Она выползает по утрам из своего убежища и располагается неподвижно на камнях, подставляя свою спину солнечным лучам. Таким образом, она аккумулирует солнечную энергию, как батарейка, заряжаясь на предстоящий день и последующую ночь. Эмиссионная спектроскопия подтвердила то, что камень излучает в темноте обычный свет со всем присущим ему спектром. Ни у одного минерала в природе нет таких качеств. Значит, подвел я итог, камень невидим при обычном солнечном свете, едва различим ночью в свете осветительных приборов, и в полной темноте начинает светиться белым светом. Но зачем камню светиться? Откуда он? И почему камень? Надо определить структуру, кристаллическую решетку. Этим я и решил заняться, но от столь увлекательной работы меня отвлек телефонный звонок. Иногда мобильные телефоны просто раздражают.