– Давай скорее, Гоббс… Услышат. Заткни ему рот.
Дальше была сплошная тьма, и окончательно Грош пришел в себя только дома, в собственной постели. Он открыл глаза, увидел серый квадрат рассветного окна, знакомый силуэт матери на его фоне, вздохнул, успокоенно закрыл глаза и уснул.
Глава 6
– Может, не пойдешь сегодня в колледж?
Магда робко смотрела на сына, вытирая передником совершенно сухие руки.
–Ты вчера… тебе вчера…
Грош отхлебнул еще кофе, и почувствовал, что головная боль, с которой он проснулся, немного отступила.
– Нет, мам, я пойду. Я в полном порядке.
Чтобы ее успокоить, он ковырнул вилкой яичницу и сделал вид, что ест. Магда отвела глаза. Грош старательно размазывал желток по тарелке.
– Мам… кто меня вчера… ну, привел?
Мать всхлипнула и поспешно закрыла рот ладонью.
– Какие-то бандиты, сынок. Ну, натуральные бандиты, бычьё. Сказали – во дворе нашли. Один… один совсем страшный, бритый налысо, представляешь? Весь в коже. У второго шрам вот тут, – она прикоснулась пальцем к подбородку и горестно посмотрела на сына. – И штаны такие… пятнистые, как у рейнджеров. Я чуть со страху не умерла. Думала – это они тебя…
Грош покачал головой и отложил вилку.
– Да нет… меня приступ скрутил. Ты бы налила мне отвар во фляжку, чтобы с собой носить. Ну, так. На всякий случай.
У матери задрожали губы, но она ничего не возразила, отвернулась к холодильнику, достала бутылку.
– Может, подождешь, пока я свежий заварю?..
Грош взглянул на часы.
– Нет, мам, опаздываю. Давай какой есть. И еще, мам… – он помялся, отвел глаза. – Я хотел спросить. Эти бандиты… они были одни?.. Ну, барышни с ними не было? Такой… приличной барышни. Рыжеватой типа такой.
Магда на секунду замерла, отвар плеснулся мимо горлышка фляжки.
– Нет, сынок. Никакой барышни не было. Только двое быков. Они мне еще помыть тебя помогли, представляешь, Грошик? Ты же был грязный весь, как будто в угольной яме валялся. Этот, кожаный, сам предложил. Давайте, говорит, кайне, мы вам его помоем, как, говорит, такого в чистую постель класть…
Грош поморщился от стыда и взял у нее фляжку, засунул под ремень.
– Ладно, ма, я пошел. Пока.
– Может, не пойдешь? – повторила мать безнадежно, но он только покачал головой и помчался вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Погода со вчерашнего дня не разошлась. Солнце выглянуло один раз, рано утром, пока Грош еще завтракал, и сразу спряталось в темных тучах, обещавших уже не просто морось, а полноценное разверзание хлябей. И хляби разверзлись, когда Грош уже почти добежал до кафе. За десять гигантских прыжков до дверей он успел вымокнуть до нитки.
– Хайя, Купер!.. – Мотыль помахал ему рукой. – А я думал, ты сегодня не придешь. Вчера ты, вроде, совсем больной был. Я хозяину сказал, он Бланку поставил вместо тебя на кассу.
Смуглая Бланка робко улыбнулась, сверкнув белыми зубами, и смущенно пожала плечами.
– Извините, кайн Купер… Мы думали, вы больны…
– Хайя, Бланка, – сказал Грош. – Хайя, Мотыль. Ну, хоть чаю мне сделайте, что ли, раз я сегодня не работник, а клиент. А то правда заболею.
Он сморщился, мотнул мокрыми волосами и громко чихнул.
– Блесс, кайн, – Бланка моргнула. – С вас квотер за чай. Варенья?.. Мармелада?
– Спасибо, – Грош полез в карман, нащупал мокрыми пальцами монету. Это оказался новенький блестящий алтын. Грош задумчиво подкинул его в ладони, поймал и протянул Бланке. – Варенья. Малинового. Сдачу оставьте себе, кайне Бланка.
