«Дорогие ребята, – сказала Нина Семёновна, директор нашей школы, – мы рады снова видеть вас, таких окрепших, весёлых, хорошо подготовленных к новому учебному году! Вы же хорошо подготовились к учёбе? Да?»
«Да-а-а-а… – нестройным хором ответили выстроившиеся на площадке классы.
«Ну тогда с возвращением вас в страну знаний!»
Мы зааплодировали. Нина Семёновна, невысокая, румяная толстушка, с огромной родинкой на щеке, очень любила завернуть что-нибудь сказочно-сентиментальное – про страну знаний, про увлекательное путешествие по миру наук, про крепкую дружбу с задачами, уравнениями, правилами и тому подобное. У первоклашек эти пышные слова вызывали торжественный трепет, а у патлатых старшеклассников, понятное дело, саркастические ухмылки.
На пороге школы за длинным столом, покрытым красной материей, стояли директриса, завучиха, военрук в орденах, физрук, буфетчица, завхозина и несколько учителей. Над дверьми в школу строго возвышались профильные барельефы Пушкина, Толстого, Горького и Маяковского. Перед тем, как Нина Семёновна взяла приветственное слово, на площадке отзвучали по нескольку раз «Дважды два – четыре», «Вместе весело шагать по просторам», «Взвейтесь кострами, синие ночи», «Солнечный круг» и другие обязательные для первого сентября ритуальные песни. Учащимся младших классов эти незатейливые куплеты дарили праздничное настроение, старшеклассникам и старшеклассницам – смущение и желание побыстрее слинять с церемонии.
Я, перешедший в шестой класс, ещё не совсем расстался с конфетно-игрушечным детством, но и не вполне вступил в сигаретно-карбидное отрочество. Правда, я уже начал заглядываться на Ленку Борисову. В этом году она будет учиться в 7-м «Б», а я, соответственно, в 6-м «А». Разница в год не так уж велика. Но для многих школьников она, конечно, представляется бездонной пропастью, разделяющей два несовместимых мира. Впрочем, я – акселерат. В двенадцать я выглядел на все четырнадцать. Поэтому тринадцатилетняя Ленка не будет шарахаться от меня, как шарахалась бы от кругленького, маленького ушастика Колокольчикова. А он, между прочим, старше меня на полгода.
На первосентябрьскую линейку Ленка пришла с праздничным бантом на затылке. Он был не таким пышным, какие носят в пятом и в шестом классах. Скромный бант семиклассницы – это уже скорее женское украшение, а не элемент формы.
Сейчас на Ленке коричневое платье и белый кружевной фартук. Девочки в этом облачении похожи на горничных из фильма про аристократов девятнадцатого столетия. Через пару месяцев Лена сменит фартук на синий костюм взрослой ученицы и станет похожа на стюардессу. Я же, шестиклассник, буду до конца года носить свою дурацкую затёртую курточку с металлическими пуговицами и дебильными погончиками. Если пуговицу от моей формы натереть мелом, а потом поводить этой пуговицей под глазом – получится искусственный синяк, неотличимый от настоящего. Кстати, поздней весной можно делать синяки неосеменившимися одуванчиками. Это так, к слову.
На левом рукаве моей куртки – эмблема: раскрытая книга с тремя страницами и сияющее солнышко. Эту книгу я превратил в «дневник», изрисовав её пятерками. Один мой одноклассник, носящий немыслимую фамилию Упырёв, назло родителям и учителям заполнил свой «дневник» на эмблеме двойками и колами.
