Я не сдержалась , у меня начался истерический хохот , а когда Стас узнал, как «шлифовали» меня , то его трудно было успокоить до самого поезда.
Люди оборачивались на нас, а наш хохот не унимался. Так мы и шли: один– с красным носом, другая – с отбитой почкой, и оба – с не смыкающимися от смеха челюстями. Смех над собой в таких случаях лучше всякого лекарства.
ИТАК, выводы:
Чтобы помочь человеку что-то осознать , реальность сводит его с нужными людьми. И необязательно это длительное по времени общение, иногда достаточно одной целительной фразы .
Красивый фасад – не всегда гарантия внутренней красоты и света.
Глава десятая
ВОТ …РЕЗКИЙ ПОВОРОТ….
Неожиданно подкрался кризис 2008 года. Предприятие, на котором я работала, да и всю страну , изрядно потрепало. Топовый состав менеджеров был «вырезан» на корню. Пришла новая команда из Москвы. После увольнения директоров начался процесс массового сокращения рядовых сотрудников предприятия. Информации не было совсем, и это способствовало распространению слухов, повышению тревожности в коллективе.
К тому времени я была руководителем отдела не более полугода. То, что работу отдела необходимо было выводить на другой уровень , я понимала еще в докризисный период. Когда долго что-то делаешь, в коне концов начинаешь понимать, что же ты делаешь на самом деле. Лекционная форма обучения явно была не эффективна в достаточной мере.
Тем более задача ставилась, помимо информационной накачки , привить лояльность продавцам к продукту, предприятию за два, три или пять дней обучения.
Ни рычагов , ни опыта управленческой деятельности у меня не было. О том, что управленец , оказывается, – отдельная профессия – у меня понятия не было . Была лишь интуиция. И я ей доверилась. Пообщавшись с руководителем, я сумела донести мысль о важности своего обучения на бизнес– тренера. Руководство со мной согласилось. Волей судеб я попала учиться к замечательным тренерам. Так я познакомилась с горячо любимым мною человеком, моим учителем Екатериной Михайловой. Знания, полученные на обучении, я пыталась сразу привить в отделе, но наталкивалась на пассивное сопротивление, что и естественно при любых изменениях . Этого принципа я тогда не знала, поэтому близко принимала всё к сердцу.
Мне повезло, что вся информация обучения гармонично вплеталась в имеющийся мой опыт проведения тренингов. Исходя из этого, я в дальнейшем рекомендовала присылать на наше обучение людей, которые хотя бы какое– то время соприкасались со спецификой своей работы. Полгода обучения очень быстро пролетели.
Изменения, инициируемые новой командой из Москвы, добрались и до нашего отдела. Из семи тренеров осталось только двое. Самое интересное было впереди: «оставшихся в живых» переводили в Москву. У меня только всё стало налаживаться: дом, семья, работа – и на тебе– опять переезд. Дом, собак и кошек оставив на маму, собрав детей в охапку , «двинулась на Москву». Первое время от города , от его тяжелой энергетики , от ритма и от безразличных лиц в общественном транспорте я не просто страдала, а ощущала физическую боль при соприкосновении со всем этим. Рядом не было ни Бориса, ни Александра Васильевича, ни Татьяны Ивановны. В то время особо по телефону не пообщаешься – дороговато. А тут еще вдобавок произошли структурные изменения в системе обучения. Меня посадили на функционал, который предполагал работу с компьютером , а не с людьми, и это было далеко от офиса, где кипели страсти между «старенькими и новенькими». Общения не хватало катастрофически. Особенно с теми людьми, кто был в теме энергетических и структурных изменений. Со временем я, конечно, поняла, почему люди системно закрываются в мегаполисе – потому что чувствовать это всё невозможно – вот и включаются защитные механизмы.
