В эту же секунду раздался голос: «О, да это же наша великая надежда на возрождение».
– Это вы мне? – спросила я, повернув голову.
– Тебе, – ответила женщина.
– Приветствую, как я могу к вам обращаться? – вспомнив наставления Ишума, спросила я.
– Нин Нинлиль, – ответила женщина.
– Понятно, нин Нинлиль, – ответила я и замолчала.
Она продолжала меня рассматривать.
– Почему ты молчишь? Тебя не учили приветствовать госпожу правильно?– резко сказала Нинлиль.
– У меня нет господ, – ответила я. – А значит никто не мог меня ничему подобному учить.
– Ты мне дерзишь? – задохнулась от возмущения Нинлиль.– Ты не представляешь, что с тобой сделают за это.
– Нин Нинлиль, я не очень понимаю суть разговора. Сейчас у меня самый высокий показатель силы золотого сияния. Вам нужна эта моя способность. Выбора у меня нет, и я должна буду жить на этом корабле. Попала я сюда не по своему выбору. Так чего лично вы от меня хотите? – спросила я ее.
– Ах ты грязь, – крикнула Нинлиль и замахнулась на меня рукой, чтобы ударить.
Но тут ее за руку схватил Ишум.
– Нин Нинлиль, что именно сейчас происходит? – спросил он. – У меня четкий приказ от эн Энлиля: сохранить нин Анну в целости и сохранности любой ценой и убедить в необходимости полноценного добровольного сотрудничества.
– Эта киэнгир не выказала мне уважение, которое обязана была, – сказала Нинлиль и вырвала свою руку из руки Ишума.
– Вы были на малом собрании дома Ану и знаете насколько она ценна, – сказал Ишум. – На ее планете аннунаков считают выдумкой одной очень древней цивилизации, которая давно исчезла, почти ничего не оставив в память о себе. И она ничего о нас не знает. Естественно, ее никто не учил никакому особому способу выказывать уважение.
– А почему ты ее не научил? – потребовала она объяснений у Ишума- Она должна знать свое место.
– Ее место в ядре корабле. Именно там она может все, что нужно. А насчет указаний чему ее учить, а чему нет, у меня и эн Наннара так же есть приказ эн Энлиля. И этикет киэнгиров туда пока не включен, – сказал Ишум. – если ситуация повторится, то я буду вынужден не только принять меры, но сообщить Энлилю.
– Ты пожалеешь эн Ишум, – сказала Нинлиль.
– Все мы жалеем о чем-то, нин Нинлиль. А у тебя нет ни о чем сожалений? – спросил Ишум.
Нинлиль резко повернулась и, сделав пару шагов, исчезла. Просто растворилась в воздухе. Это видимо и есть та самая телепортация, которой мне пока нельзя пользоваться. Я поднялась с пола.
– Эн Ишум, а что это было и кто это вообще была? – спросила я.
– Это была жена нашего главы Энлиля. Вероятно, это было ее плохое настроение. Трудно принять зависимость от того, кого считаешь ниже себя, – ответил Ишум.
– Ну, просто отлично. Меня выдергивает к вам с моей планеты, надо мной все время издеваются, чтобы я могла управлять кораблем и вернуть вам полный контроль над ним, и при этом я еще и виновата в чем-то перед вами? Вы, похоже, с ума посходили всем вашим коллективом, – сказала я.
– Я не считаю тебя хуже нас. Для меня ты просто другая. Другая раса. Я принимаю факт зависимости от тебя нашей расы спокойно. Для аннунаков это выбор без выбора. Сами не можем, значит должны сберечь того, кто может, – сказал Ишум.
– Тогда хоть иногда учитывайте мои желания, – сказала я ему.
– Кстати, о желаниях. Зачем ты пошла одна сюда? – спросил Ишум.
– Потому что могла. Я хочу ощутить хоть какую-то свободу, – ответила я.
