– Я в лесу тебя нашел, в беспамятстве.
Водный колдун продолжать разговор не стал, вновь повалился на подушки. Кажется, заснул.
Тут Данила Иванович очень вовремя вспомнил про ассистентку Тину, что жила в доме господина Вернона, и решил сходить за нею. Пусть решает, что со своим хозяином делать.
Когда они добрались до жилища Данилы Ивановича, уже совсем стемнело. Большерук провел Тину в гостиную, в которой всех вошедших поражал эркер с рамами от потолка до самого пола, с разноцветными стеклами. В поздний час цветные стекла казались черными, но нетрудно представить, как радостно в этой комнате бывало в солнечный день, когда повсюду трепетали пестрые пятна света и тени.
На диване у стены, накрытый пледом, лежал Роман. Глаза колдуна были полуприкрыты, а рот застыл в болезненной гримасе. Когда Большерук и Тина вошли, он даже не повернулся, не приподнял головы. Колдуна била дрожь – Тина слышала, как стучат его зубы. Плед с него наполовину сполз, и Тина увидела красные полосы на груди Романа.
– Что с ним? – спросила Тина.
– Колдовской шок, – объяснил Данила Иванович. – Судя по всему, кто-то вырезал из его кожи несколько ожерелий. Против воли. Вот раны и не затягиваются.
– Чепуха! – вскинулась Тина. – Когда из пореза водную нить достают, кожа сама собой закрывается. Сама видела.
– Ну, тебе виднее. Я сказал, что думал, а ты думай, как знаешь.
– Ничего я не знаю, – тут же уступила Тина. – И что теперь делать?
– Ничего. Ждать. Само собой должно пройти. Только шрамы останутся. Как на губе.
Теперь Тина и сама заметила тонкий белый шрам, что увечил нижнюю губу Романа и подбородок. Прежде шрама не было. Водный колдун мог любой порез заживить без следа. Почему этот след на губе оставил – неведомо.
Тина вынула из кармана пальто бутылку с пустосвятовской водой и влила несколько капель меж полураскрытых губ Романа. Колдун дернулся, будто его тряхнуло током, потом сделал судорожный глоток. Тина повторила процедуру. После третьего глотка лежащий открыл глаза и обвел комнату мутным взглядом.
– Что случилось? – спросил.
Тина так обрадовалась, что слезы сдавили горло, и она не могла вымолвить ни слова. Вместо нее ответил Данила Иванович:
– Тебя в лесу без сознания нашли.
– А… – протянул Роман и уставился в потолок – дощатый, выкрашенный в светло-голубой цвет, с серыми вуалями паутины по углам. – Почему я не дома? Почему здесь? Воды перепил?
– Разве ты не слышал: тебя нашли. Вот он нашел! – Тина кивнула в сторону хозяина.
– Данила Иванович… Да, кажется, с ним я уже говорил.
Колдун взял у Тины бутыль с водой и принялся жадно пить, ни капли, однако, не проливая. Казалось, каждый глоток возвращает ему силы. Силы, но не память. Потому что, когда колдун сел на кровати и спустил босые ноги на пол, первым делом спросил:
– Что было?
– В каком смысле?
– Я чувствую, что-то было, и очень важное… давно, – Роман нахмурился, – Но что именно – забыл. Я сидел у себя в кабинете, вел прием… Какое сегодня число?
В его голосе послышался страх. Честно говоря, Тина не помнила, чтобы Роман чего-то боялся. Нет, она знала, что он боится огня и огнестрельного оружия. Но чтобы вот так – беспричинно…
– Тебя не было в Темногорске целый год. Вернее, чуть больше. Ты уехал и…
– Погоди! – прервал он ее рассказ. – Не здесь! Домой сначала пойдем. Принесла, во что мне одеться?
Тина затрясла головой:
– Только воду. Хочешь, возьми мое пальто.
