Брад послушно схватил монетку с отцовой заскорузлой ладони и выбежал на улицу. Окер слышал: сын похвастался полученным грошом перед Мэвой, чем вызвал ее завистливый восторг. Выйдя на крыльцо, он увидел, как девчонка увязалась за братом, оставив камешки валяться в придорожной пыли. Пастух приосанился, откровенно гордясь собою: все ж таки он кормилец, да и детей своих по возможности всегда одарит. Всеблагой Дракон видит его старания вытянуть семью из нищеты и ниспосылает ему такую возможность. Солнце начинало понемногу клониться к закату, и пастух побрел обратно в лачугу – следовало должным образом приготовиться к вечернему визиту.
Горячий золотой диск скатился за хребты, погрузив долину в предвечернюю тень. Окер сидел на пороге дома и ждал. Вино, купленное у Дазара, подходило к концу, вместе с уверенностью в том, что задуманное осуществимо. Нет, он, конечно, не страдал суевериями, заразившими поселок, но тоже не дурак, чтобы не понимать – последствия его поступка могут оказаться плачевными. Впрочем, отступать некуда, все во власти Дракона. Особенно отчетливо он это понял, когда на дороге к лачуге появились люди. Впереди шагал обладатель золотых зубов. Пряча поглубже затухающую решимость, пастух отбросил пустой кувшин, и тот покатился по жухлой траве под самую стену. Своих сопляков он отослал к Меторе-рыбачке. Нечего им тут сейчас ошиваться.
Люди вошли во двор, и хозяин кивнул им, приветствуя. Рослые, крепкие, загорелые. Они в его сторону даже не взглянули, лишь их предводитель улыбнулся хозяину и испросил позволения войти в дом. Окер повел их внутрь, наказав располагаться, как те посчитают нужным. В груди нехорошо кольнуло.
– Вы вот так по всему поселку прошагали?
– Не беспокойся, – вожак вытянул из-за кушака веревку и принялся ее разматывать. – Мы прошли осторожно, нас никто не увидел. А твой дом сами Драконы поставили так, что пробраться к нему незамеченными – задачка не из трудных. Не бойся.
Он посмотрел Океру в глаза и кивнул уже без улыбки:
– Мы все сделаем тихо и без лишнего шума.
Оставалось удовольствоваться обещанным, хотя и небезопасно это – полагаться на пустые заверения. Вот вы сначала выполните, что обещаетесь, а уж там мы посмотрим. Пастух снова вышел на порог лачуги и уселся на свое привычное место, готовясь ждать. Стоило дать Браду две монеты: вино закончилось слишком быстро, и успокоения не принесло.
Он с тоской оглянулся на брошенный под стену кувшин и приготовился к тягостному ожиданию. Но Всеблагой Аммуган смилостивился – не успело как следует стемнеть, когда из-за пригорка показался пасынок. Он не спеша брел к дому, глядя по сторонам, и это позволило без труда дать знак затаившимся в доме. Мальчишка вошел во двор и с отсутствующим видом прошагал мимо, так ничего и не заподозрив. Для волнений времени не осталось. Окер отскочил подальше от крыльца и выбежал со двора, притаившись около хилого платана, росшего за оградой. Сердце тряслось и дергалось, словно никак не могло решить, куда ему выскочить легче – через ребра или прямиком из горла.
В доме едва слышно зашумели и завозились. В сгущающейся темноте сложно было разобрать, что там происходит, но борьба и впрямь обошлась без ненужных криков и воплей. Пастух не в первый раз за день похвалил себя: меч Брэнана он заведомо перепрятал в подполе. Ну и где ж, люди добрые, его призрачный клинок, о котором столько пересудов?
