«Ты что, решил поселиться у меня в голове?! – недовольно подумала я, открывая один глаз. – Нас уже нашли?»
«Не думаю».
«Что тогда?»
«Вот я тебя и прошу это выяснить!»
«Ладно-ладно, иду», – пробурчала я, поднимаясь. И в кого я такая добрая?
Наставник помалкивал, а я натягивала джинсы и вяло размышляла.
«А откуда ты вообще знаешь, что ему плохо?»
«Чувствую. Я же его наставник», – объяснил он, вероятно полагая, что мне это что-то объяснило.
Уже на пороге номера Эда (хорошо, что идти недалеко – номер соседний, и ключ у меня есть) я поняла, как именно ему плохо. Характерные звуки доносились из уборной и спутать их с нашествием неведомых убийц или прочих напастей было невозможно. Плюхнувшись в кресло, я благоразумно решила подождать это «чудо» здесь. Оное не заставило долго ждать и уже скоро показалось из дверей. Вид у Эдика был помятый, цвет кожи – зеленоватый. Исходивший же от него аромат не оставлял сомнений о причине его «отравления».
– И где же ты успел так набраться? Да еще и без меня?
Эдик виновато опустил глаза. Ясное дело, в баре, где же еще? Только вот какая нелегкая его туда понесла? Вместе же по номерам расходились.
– Не спалось мне. Решил пройтись.
– Ага, до бара, – закончила я за него.
Эдик опять потупился и как будто даже покраснел.
– Ну… Я мимо проходил, а там… девушки танцевали.
«Хм…» – я вскинула брови, а потом, кажется, начала догадываться.
– Ну поглазел бы на этих полуголых девиц, но нажираться-то зачем было?
– Не просто же так там было сидеть, – резонно заметил он. – Да и не пил я много…
– Заметно, – ухмыльнулась я и вдруг услышала у себя в голове третьего:
«У него непереносимость», – буркнул тот.
– Ты еще тут?! – отчего-то в голос воскликнула я.
Эдик посмотрел недоуменно. Я смутилась. Ну вот, совсем уже спятила, а если на людях сама с собой начну перекрикиваться? Да уж, попала. Только злиться на свою судьбу и тем более на Эда совершенно не хотелось. Ну не могу я на него злиться! Стоит весь такой несчастный.
– Ты раньше никогда не пил?
«Не пил. Наливали ему компот в кубок, пока никто не видел», – опять наставник.
– Так, понятно. Здесь должен быть аптечный ларек с алькозельцером. Только вот что-то мне подсказывает, что до его открытия еще далеко. Во сколько же вы меня подняли, оболтусы?
– Таня, ты с кем разговариваешь? – В голосе Эда чувствовалась тревога.
«Сказать ему?» – спросила я мысленно.
«Можно. Пожалуй, так будет даже проще».
– С наставником твоим, будь он не ладен. Лезет ко мне в голову, не спрашивая. Разбудил вот в такую рань, плохо тебе видите ли!
У Эда округлились глаза и немного приоткрылся рот. Такого он явно не ожидал.
– С наставником?!! – Радость и недоумение теперь сменялись у него на лице с поразительной быстротой. Я вдохнула.
«Ох, вляпалась же я», – подумала уныло и почти сразу улыбнулась. Ну вот, должно быть, заразилась от Эда: благодушное настроение стремительно вытесняло любые попытки недовольства и обрубало зачатки негодования, и обратно они возвращаться не спешили.
Позабыв на время о докучливом внутреннем голосе, которому у себя там, по-видимому, совсем заняться нечем, я решила попробовать привести своего подопечного хотя бы в относительное чувство. Не знаю, какая у него там непереносимость, но сейчас на лицо жестокое похмелье. Что в таком случае делать? Правильно, снять интоксикацию. Значит, надо пить больше жидкости. Сорбентов под рукой никаких нет, следовательно, остается только обыкновенная вода. Или крепкий чай. Надо сгонять в бар. Есть у них там чай, интересно?
