– Ого. Люси, ничего себе сон. Довольно необычный я тебе скажу. Значит думаешь ты о братике втайне? – издевательски сказала сестра. Люся улыбнулась.
– Так зачем же ты рассказала об этих картинах, разве пришло время? – спросил я.
– Ты не понял, – поправила Люся, – нельзя говорить про сами рисунки на картинах.
– Понятно. А время то когда придёт? – спросил я вновь.
– Не знаю. Ты так заинтригован я смотрю, может я тебе тоже снилась?
– Был бы рад этому, но, к сожалению, не снилась.
– Вообще-то я думала о тебе недавно. Уверена, поэтому ты мне и приснился, – неожиданно заявила Люся.
– Люси, – удивлённо сказала сестра. – Так значит ты всё-таки думаешь о братике.
– Я просто вспоминала его.
– Так что там с картинами? – встрял я. – Ты ведь запомнила их?
– Запомнила.
– И что думаешь на этот счёт?
– Ничего не думаю. Просто не буду о них говорить, как ты и сказал… ты, из сна… такой милашка, – она улыбнулась и приподняла тонкую бровь. – Это мистика, конечно, но растрепать всё будет плохим тоном для кармы.
– Разве ты веришь в карму? – спросила сестра.
– Может и верю…
– Давайте сменим тему, – предложил я. – Ты ведь в слезах пришла, что случилось?
– Да он похотливый кобель! – резко завелась неожиданная Люся. – Он гулял с другой, я точно знаю!
На этот раз она не заплакала.
– В смысле точно знаешь? – удивился я.
– Точно, на все сто. У меня же не жёлтые глаза, и я не желтоглазое совершенство. Пришло сообщение на телефон: – «Привет, моё желтоглазое совершенство, скучаю по твоей улыбке», – сказала она, забавно кривляя текст.
– Теперь понятно. Лучше не искать ему оправданий, – заверил я.
– Хотя кто знает, всё-таки может это тебе. Оригинально, – сказала сестра.
– Что ты имеешь ввиду, ведь у Люси не жёлтые глаза, а если он этого не заметил за все…
– Полторы тысячи, – добавила Люся.
– За все полторы тысячи дней! – продолжил я. – Значит не туда он смотрел.
– Именно, я уверенна, что он мне изменял, уверена! Да он просто подлый предатель, лжец, ненавижу… фаллос бы ему оттяпать и заставить съесть… да он просто конь, самый настоящий конь, – её понесло.
– Конь? – Я громко засмеялся. – Почему конь? – сказал я в процессе смеха.
– А кто же ещё? Наверняка эта желтоглазая запрягла его, накинула на него седло, обхватила гриву руками и заставила скакать под давлением острых каблуков, бьющих его по рёбрам. Стерва! – выкрикнула Люся.
– Не стоят они этого… хотя это не моё дело, – опомнился я.
– Твоё дело, моё дело, её дело, – сказала она и указала на сестру. – Но я больше не его дело, и моё тело больше не его тело… Да что я несу! – опомнилась Люся.
– Успокойся, – тихо сказала сестра и обняла её.
Я решил вернуться к тому моменту, в котором Люся предложила стать моей девушкой, ведь девушки у меня давненько уже не бывало. Но Люся вдруг вырвалась из объятий сестры, в её глазах вскипела ярость. Момент упущен.
– А я хочу говорить! – неожиданно вскипела она. – Он ездил на мне столько дней, а я, значит, и пообсуждать его не могу?! Помню, я решила денег накопить себе на что-то крупное, а этот мерзавец решил кому-то лицо разбить! Если бы я не отдала почти всё накопления, сидел бы он за металлической решёткой! В благодарность, он любовницу себе нашёл! Гадёныш! И это, я скажу вам, далеко не полный список моих добрых поступков по отношению к нему! Теперь уж я неуверена, добрыми ли они были на самом деле, – горячо высказалась она. Затем медленно успокоилась.
