Она прожила достойную и хорошую жизнь. Переродившись, она уже и не вспомнила нас с мамой, но у нее все еще продолжается жизнь. Нормальная жизнь.
– Жили мы в маленькой избушке на крою деревни. На мои вопросы об отце, мама всегда отвечала, что он умер. Дома, сколько бы я не искала, я не нашла ничего, что бы могло мне подсказать кто быть мой отец. Бабушка тоже молчала. Единственный раз, когда она обмолвилась о нем словом, она сказала мне, что он был хорошим. Вот так вот. Он был хорошим. – Елена слушала молча. Не перебивая. – Мы жили не богато, но и не бедствовали. Мне нравилась моя жизнь.
– Что случилось потом?
– Потом. Потом мне исполнилось двадцать два. Для тех времен я была старой девой. – Елена рассмеялась своим звонким смехом. – Я не хотела выходить замуж. Хотела продолжить бабушкино дело. Однажды, я сильно припозднилась, собирала травы в лесу. На крыльце дома я заметила маму, и фигуру, закутанную в темный плащ. Они о чем-то разговаривали, мама постоянно оглядывалась по сторонам. Она боялась, что их заметят. Я решила подслушать.
«– Вы не должны показываться! Вы говорили, что это опасно.
– Я просто хочу, что бы ты отдала ей это. – визитер в плаще что-то протянул маме.
– Я не хочу, что бы вы сюда приходили. Она моя дочь. Моя. – я слышала как дрожит мамин голос. Она была на грани истерики.
– Это ее защитит. Один из них, он, кажется что-то подозревает. Вам нужно быть острожными. А лучше уехать от сюда. Я помогу замести ваши следы.
Мама согласно кивнула. Но то, что предлагала ей загадочная фигура, так и не приняла».
– Потом пошли постоянные переезды. Мы не задерживались на одном месте более двух недель. Все это жутко раздражало. Мне было двадцать пять, когда меня приговорили к смертной казни за измену короне. Мне поставили позорное клеймо ведьмы, и отвели на эшафот. Последнее что я видела, это заплаканное лицо мамы и бабушки. А в ушах до сих пор иногда стоит их крик. Сейчас все эти воспоминания словно завешаны тонкой тканью. Они кажутся моими, и одновременно чужими.
Елена отставила пустую кружку и одобряюще мне улыбнулась.
– А потом ты стала ангелом?
– Да.
– А Алестера ты давно знаешь?
– Достаточна.
– А у вас ангелов разрешены, романы?
– Этот вопрос надо рассмотреть получше. – усмехнулась я. – А вот отношения хранителя и подопечного, строго запрещены.
– А как же нефилимы? Разве они рождены не от ангела и человека? Полукровки.
Ее слова озадачивают меня. Неужели она что-то испытывает к Алестеру? Тогда это объясняет, и ее кроткие взгляды в его сторону. И ее объятия тогда в переулке.
Плохо. Это очень плохо.
– Ты же не хочешь сказать… – но по ее лицу именно, это она и хотела сказать. – Даже если и есть малюсенький шанс на то что это возможно, ты выбрала не того ангела. Алестер противный, самоуверенный, зануда. Он без своей книжки правил даже в туалет не ходит. Так что мой тебе совет. Забудь. – встав из-за стола я забрала пустую посуду и поставила ее в раковину. – К тому же, тебе надо сосредоточиться на другом.
– Наверное ты права. – потянувшись Елена сладко зевнула.
– Тебе нужно отдохнуть. Сегодня денек выдался не из легких.
Елена согласно кивнула и отправилась в комнату.
Я выделила ей свою комнату. Мы же с Алестером делили гостиную. Сейчас ангел сладко спал на диване, который, кстати, предназначался мне! Решив что на сегодня стычек и так достаточно, я постелила себе на полу.
