Подствольник за спиной хлопнул еще раз, теперь Вельде прицелился лучше, и граната угодила прямо в толпу мертвецов, разметав тех в стороны. Многие остались живы, но лежали с переломанными телами, неспособные встать.
Суворов тоже упал. Искандер в который раз похолодел и даже на секунду забыл про бегущих к ним двух мертвецов с оскаленными гнилыми пастями. С первым справился Джанаев, хладнокровно подпустив седого мужика в бобровой шапке на расстояние пяти шагов, всадил заряд дроби ему прямо в лицо. Второго снял Искандер, с четвертого раза попав по ногам. Когда после удачного выстрела он повернулся, то облегченно выдохнул – Суворов стоял на ногах, значит, осколками его если и посекло, то не сильно. Основной взрыв на себя приняли мертвецы, поймав своими разлагающимися телами и ударную волну, и мелкие острые осколки.
Саня все так же продолжал прижиматься спиной к микроавтобусу, но больше не стрелял, а зомби хоть и стало меньше, но они так же бодро стягивались к нему, образуя новую толпу.
– Сука! Не прорвемся к нему! – Вельде безнадежно смотрел на Искандера, но тот и сам понимал, что их вылазка из подъезда только отсрочила конец друга.
Агаресовцы тоже стали стрелять реже, видно, патроны подходили к концу, а вокруг здания, на котором они засели, уже тоже собралось пару десятков мертвяков, в основном в сине-оранжевой форме МЧС.
***
Александр Сергеевич Суворов бешено вертелся вокруг своей оси, расстреливая последние патроны. Лишнего он решил не брать, справедливо рассудив, что пара запасных подсумков только усложнят его марафон по заснеженным улочкам наперегонки с живыми мертвецами.
Он оказался неправ, не первый раз в жизни, но, скорее всего, последний. Умом понимая, что ни Искандер с друзьями, ни отряд Агареса к нему не пробьются, он до последнего верил в лучший исход.
Когда первая граната разорвалась, проредив ряды зомби, Александр Сергеевич понял, что шанс есть. Вторая граната закрепила эту уверенность, разметав еще больше мертвецов. А дальше шансы стремительно понеслись к нулю.
Патронов осталось всего четыре, а мертвецов меньше не стало. Одни так же лезли через тела своих товарищей, которых вокруг поднакопилась порядочная куча, вторые – с простреленными ногами – ползли к нему. В их глазах, в бессмысленных, мертвых взглядах, он видел свою смерть. Ту самую смерть, которая десятки раз проносилась мимо за все годы его бойцовской жизни. Он видел пыльные города Ближнего Востока с оскаленными лицами боевиков. Он видел страшную аварию с перевернувшимся автобусом и осколками стекла в посеченной коже. Он видел много своих смертей, которые не сбылись.
Четыре раза подряд грохотнула «Сайга», и на буро-красном снегу очутилось еще четыре трупа.
– Курвин потрох! – выругался он, бросая бесполезную винтовку в бордовую кашу.
Вокруг наметилась небольшая передышка, ближайшие зомби запутались в заснеженных кустах, тупо толкая друг друга. Щелкнул дальний выстрел, и один из них с развороченным черепом упал вперед.
«Искандер, кажется, попал», – подумал Суворов, выхватывая последнее свое оружие – пистолет, закрепленный на разгрузке в нагрудной кобуре. В ТТ был один полный магазин – восемь патронов.
«Последний себе, – стучало у него в висках, – главное, не обсчитаться». Он уперся спиной в микроавтобус и начал выбирать мишень. Ага, вот толстяк с обрюзглыми щеками в язвах слишком резво бежит. Щелк. Черт, осечка! Он резко дернул затвор, выбрасывая плохой патрон, дождался, когда он со звучным щелчком вернется в нормальное положение, и выстрелил в лицо толстяку. Боров завалился прямо под ноги Сане, разбросав остатки мозгов по снегу.
