Наступление началось раньше запланированного. Артиллерийские залпы не отгремели и пяти минут, как из главного штаба поступил неожиданный приказ, гласивший, что все отряды «Гончих» должны немедленно пойти в атаку и как можно быстрее прорваться к занятому мятежниками городу. Юлиан не понимал, к чему нужна такая спешка и зачем легкобронированных «Гончих» бросили в бой в качестве авангарда. Теперь он и его товарищи стали острием, которое устремилось вперед, чтобы вонзиться в тело израненного градом ракет и снарядов врага.
Командир отряда «Молот», капитан Хорст, раздраженно протараторил по связи:
– Чертов приказ… Всем сбавить скорость, впереди низкая видимость, при малейшем признаке угрозы – огонь. Своих там нет.
Шлем закрывал голову и уши Юлиана. Под ним, между ушами, загибалась полупрозрачная дуга М-линка. Через встроенные в него наушники полился сдавленный голос Джино:
– Почетный гражданин Коллионис захотел словить дичь покрупнее и прицепить на себя очередную блестящую медаль. И все за наш счет!
– Ему уже некуда их вешать, – заметил Анжело подрагивающим голосом.
– Пусть прилепит себе на спину! – выкрикнул юный Салли.
– Молчать, щенки! Все внимание на экраны, и не вздумайте тут подохнуть! – рявкнул капитан Хорст.
Напряжение стальными канатами пронзило и оплело каждую частичку его тела, взгляд пристыл к оптическому экрану. Он перестал замечать рев мотора, все чувства сфокусировались на опасностях, что поджидали его прямо по курсу, а время замедлило свой ход. Миниатюрные танки разрывали густую пелену из черного дыма и земляной взвеси, устремляясь навстречу неизвестности. Сканеры не обнаруживали признаков противника. Он вдвое сбавил скорость, проезжая среди бесконечных воронок в земле. Неприятный гул артиллерийских орудий возобновился. Танковая колонна вплотную подобралась к остаткам бастиона противника. Во мгле полыхали остовы вражеских танков, все еще направлявших погнутые стволы на врагов. Фрагменты человеческих тел перемешались под земляным саваном. Гусеница соседнего танка раздавила обугленную руку, тянувшуюся к небесам. Объезжая глубокую яму, Юлиан заметил в ней черно-багровый кусок плоти, изуродованный почти до неузнаваемости. К несмолкающему вою артиллерии добавились новые, но при этом знакомые ему звуки, отфильтрованные и приглушенные аудиосистемой танка, – издали доносились гулкие залпы 105-мм пушки «Гончей».
– Фланговые отряды вступили в бой с «Гончими» противника, у нас численное преимущество. Наша задача – как можно скорее нанести удар в центр вражеского войска, пока артиллерия будет подавлять третью оборонительную линию мятежников, – с холодной уверенностью объявил капитан Хорст.
– Впе…. – не успел он закончить, как на информационных экранах «Гончих» замигало предупреждение о надвигающейся угрозе.
– Всем рассредоточиться, огонь вражеской артиллерии!
Еще до того, как капитан отдал приказ, завывания превратились в омерзительный визг. Позади раздались взрывы. Земля задребезжала, как и внутренности «Гончей», словно поддавшейся непреодолимому порыву ужаса.
Юлиан дернул рычаг управления влево. Танк устремился в направлении леса, в свободный от союзных машин просвет.
Приказ рассредоточиться на деле обернулся хаотичными перемещениями «Гончих», что напоминали табун охваченных пламенем лошадей, каждая из которых могла разгоняться до 150 км/ч. Он с трудом увернулся от несущейся на него «Гончей». Танк справа утонул в яркой огненной вспышке. Объятый оранжевым вихрем корпус успел пару раз перевернуться перед тем, как упокоиться в глубокой воронке.
