– Разве не люди решили, что «нормально» и «ненормально»? Может, я не хочу себя проявлять? Я… просто хочу жить и… к маме с папой… – в тот тяжёлый вечер он замолк, но не заплакал. Ни единой слезы не скатилось из глаз.
Сколько времени нужно ребёнку на осознание, что родителей больше нет? Час? День? Неделя? Два месяца?
Вся жизнь. И её не хватит…
Со временем из памяти стираются образы. Мамы, которая нежно нашёптывала колыбельные и пыталась уберечь своё дитя от жестокости мира, больше нет. Отец, что так рьяно старался хоть чему-то обучить наследника, тоже перестал дышать.
– Если хочешь выживать – оставайся тут, – вывел из раздумий знакомый хриплый голос. – Если хочешь жить – сделай всё, чтобы попасть на Эннею, – незнакомец приподнялся и указал на один из углов.
– Я буду спать здесь? – Рэйдан спросил скорее с благодарностью, нежели с ужасом.
В Александре он увидел защитника, спасителя, помощника. Но вместе с этим мальчик понимал, что теперь он сам отвечает за свою жизнь. Отец всегда повторял фразу: «Ты и только ты – кузнец собственного счастья. Сколько бы лет тебе ни было, ты принимаешь решения, и они ведут тебя по твоему пути».
Ночь была тёмная и холодная. Мальчик впервые ощутил ужас, но не за себя. А за тех ребят, которых он встречал на улице, живя в тёплом помещении с любимыми родителями. «Так вот каково это», – грустно подумал он, мысленно жалея каждого из них.
– Что мне теперь делать? – шепнул Рэйдан в надежде, что его спаситель уже спит. Этот вопрос он адресовал скорее себе.
– Перестать себя жалеть и начинать действовать. В отличие от меня, у тебя есть шанс, – кратко ответил Александр и через пару минут засопел. Серый клочок ткани, напоминающий запачканную и пыльную простынь, лежал на толстом слое картона. Бетон был ледяным, и заночевать, не подстилая что-либо, автоматически приводило к простудам, а то и к тяжёлым заболеваниям.
Мальчик сильно сжал в кулак уголок мягкого, но уже грязного пледа. От воспоминаний ему захотелось свернуться в комок, уснуть и никогда не просыпаться.
Он сидел ровно на том месте, где когда-то спал Александр, и рассматривал голые стены. Одна – наполовину разрушенная, пускала внутрь свежую прохладу, на второй красовался рисунок обезьяны. Рэйдан видел таких животных на картинках в учебнике, который ему когда-то приобрели родители. Мальчик выключил фонарь и прикрыл глаза.
Прошло около недели с тех пор, как он покинул поселение Дона. Последней каплей стало наказание – избиение деревянной палкой. Мастер счёл, что Рэйдан взял шоколад без спросу у своего товарища. Хотя Уилл угостил друга. После побоев Дон даже не извинился, а лишь пожал плечами и без тени сожаления сообщил:
– Жизнь несправедлива. Привыкай, – и мужчина удалился.
С синяками на ногах, руках и спине Рэйдан молча взял лишь то, что принадлежит ему, и ушёл. Он не понимал, из-за чего больше испытывает обиду: что его приняли за вора или за нанесение побоев? А после сам отвечал на вопрос:
– Я кто угодно, но не трус и не вор! – в карих глазах сверкнула вспышка негодования, а чуть овальное лицо исказилось в гневе.
На удивление мальчишку легко выпустили из поселения. Ведь оно было обнесено высоким бетонным забором, где вход и выход контролировался дежурным. Дон предполагал, что подопечный точно вернётся, проведя несколько дней без еды, воды и на холоде.
Огороженные участки, разные по размеру, но одинаковые по царящим в них правилам, вбирали в себя только способных несовершеннолетних ребят вне зависимости от пола.
